Камень в руке - [75]

— Ну да, конечно. Кто-то и о том, что Христос был первым коммунистом, говорит. В целом, ты прав, человечество сильно деградировало с тех пор, как Он ходил по земле, да и до того, было далеко не сахар. Вот только Господь наш никого не вешал, не расстреливал, не садил по лагерям. И не убивал молоденьких девушек, кстати. И ты думаешь так «продолжить» Его дело? Да ты же просто маньяк-утопист?

«Замолчи. Я не какой-то там религиозный фанатик. Мне глубоко плевать на какую-либо религию и на любые из религиозных постулатов, их моральные и нравственные нормы. В конце концов, я слишком образован и рационален, чтобы верить в любые из них.»

— Так чего же ты хочешь?

«Улучшения мира. Всё просто. И если ради этого мне нужно будет зарезать пару-другую бесполезных куриц, то я не стану выбрать.»

— Но зачем? Почему именно таким способом? Почему непременно нужно творить зло, почему нужно обращаться к силам зла?

«Добро и зло — относительны.»

— Ни хрена они не относительны!

«Возможно. Но рано или поздно жизнь ставит тебя перед выбором — сделать зло большее или же, меньшее. Или сделать зло во имя добра.»

— Не парь мне мозги! Зло — всегда зло. Все самые отъявленные ублюдки в истории всегда начинали с предложенной тобой схемы. А, правда, в том, что меж двух зол не выбирают, а зло во имя добра — ложь для оправдания всей гадости, что, вообще, когда-либо люди делали. И, кстати, девчонку я тебе зарезать, как курицу, не дам. Кем бы там она не была. Принцип, однако. Считай, что я, в детстве, насмотрелся слишком много мультиков про супер героев.

— Ti nesmojesh! — раздалось вдруг, и в меня полетела синяя молния, освещая коридор и стоящую прямо напротив меня фигуру в балахоне с капюшоном.

Мой браслет отреагировал мгновенно, блокировав магической удар еще до того, как я успел сориентироваться в ситуации.

Да, я не закончил свою мысль. Нейтрализовать источник света, в моем случае — зажигалку, мог только мистик, находящийся в непосредственной близости. И, похоже, это был он.

Я бросился вперед, навстречу своему противнику, однако колдун резко выбросил вперед левую ладонь и отшвырнул меня к стенке телекинезом. Да так, что я выронил из рук свой заменитель трости. Должен сказать, очень неслабо для колдуна. Как, впрочем, и то, что он продолжил метать в меня синие молнии. Мало того, что удар молнии — это слишком сложная магия, для которой, как я был уверен, необходимо быть чародеем, так еще и синего цвета, что указывало на особую мощь его магии, недоступную даже чародею средней руки, вроде меня.

Должно быть, он использовал какой-то усиливающий магический предмет, артефакт. Ох, и нелегко мне пришлось. Браслет нагрелся от периодических ударов и начал обжигать мне запястье. А резкие и мощные атаки не давали мне сосредоточиться для того, чтобы применить заклятье в ответ.

Прикрывшись Щитом, я снова попробовал приблизиться к нему. Но мой враг снова отбросил меня жестом. Падая, я сам применил телекинез. Конечно, чтобы повалить его, концентрации мне недоставало, однако толкнуть противника мне удалось.

Он, на некоторое время потерял контроль, и этого мне хватило, чтобы сгенерировать вокруг себя Зеркало и подготовить еще несколько неприятных для колдуна «подарков».

Поэтому, когда он, бормоча заклятье, метнул в меня новую молнию, она отразилась от меня и устремилась в самого колдуна. Он повторил мой фокус, и та же молния вновь отправилась в мою сторону. Я понял, что так обмениваться ею, словно мячиком для пинг-понга, можно вечно, поэтому снова положился на браслет, о защиту которого она и разбилась.

Но тут же, я метнул во врага заготовленный заряд чистой магической энергии, к которому он оказался вовсе не готов. Артефакт под его одеждой взорвался, похоронив и себя вместе с ним. Мертвый колдун кувырком грохнулся на бетонный пол. Некоторые артефакты нужно беречь, как зеницу ока. Что ж, он этого не сумел и поплатился.

Вокруг стало светло. Я подошел к телу мертвого мистика и, наклонившись, откинул его капюшон. Я надеялся увидеть под ним Сомова. Но это лицо не было мне знакомо. К сожалению.

«Ты убил моего лучшего ученика, Врасков!» — закричал в моей голове.

— Тогда не нужно было выпускать его против меня, как «пушечное мясо», если уж ты его так ценил. Теперь и его смерть на твоей совести. — Небрежно бросил я в пустоту. — Выходи! Сомов, Андреевский… мне плевать, как ты еще себя назовешь. Убийца, выходи! Без джиннов, учеников и дешевых ментальных фокусов. Не тяни же, давай разберемся!

Но лишь молчание было мне ответом. Ожидаемо, но от этого не более приятно. Значит, он и не собирается играть по правилам. Я посмотрел на часы. Конечно, ведь скоро подойдет время свершения его Богомерзкого обряда.

Параллельно, мой взгляд упал на браслет, который находился на моей руке прямо за часами. Под ним был, по всей видимости, довольно сильный ожог. Но боли я не чувствовал. Я не знал, почему. А главное, меня это совершенно не интересовало. Я собирался найти и прикончить ублюдка. Или отделать его, как можно сильнее, а затем — отдать в руки Совета. И на этом покончить со всеми вопросами.

Я огляделся вокруг, в поисках Эдгара. Даже пару раз выкрикнул его имя. Но никого не было. Он, куда-то, исчез. Должно быть, унес ноги. Ну, и правильно. Для него это было самым разумным выходом. Я поднял правую руку и мой кий, точно магнитом, притянуло в мою ладонь. В полной решимости, я продолжил свой путь.