Камень, Tristia - [6]

Как  в  пeсенкe поется перстенек .

Высокiй дом  построил  плотник  дюжiй,

На свадьбу всeх  передушили кур ,

И растянул  сапожник  неуклюжiй

На башмаки всe пять воловьих  шкур .

3

Нерасторопна черепаха-лира,

Едва-едва безпалая ползет ,

Лежит  себe на солнышкe ?пира,

Тихонько грeя золотой живот .

Ну, кто ее такую приласкает ,

Кто спящую ее перевернет ?

Она во снe Терпандра ожидает ,

Сухих  перстов  предчувствуя налет .

4

Поит  дубы холодная криница,

Простоволосая шумит  трава,

На радость осам  пахнет  медуница.

О, гдe же вы, святые острова,

Гдe не eдят  надломленнаго хлeба,

Гдe только мед , вино и молоко,

Скрипучiй труд  не омрачает  неба,

И колесо вращается легко.

1919

x x x

1

Идем  туда, гдe разныя науки

И ремесло -- шашлык  и чебуреки,

Гдe вывeска, изображающая брюки,

Дает  понятье нам  о человeкe.

Мужской сюртук  -- без  головы стремленье,

Цирюльника летающая скрипка

И месмерическiй утюг  -- явленье

Небесных  прачек  -- тяжести улыбка...

2

Здeсь дeвушки старeющiя в  челках 

Обдумывают  странные наряды,

И адмиралы в  твердых  треуголках 

Припоминают  сон  Шехеразады.

Прозрачна даль. Немного винограда,

И неизмeнно дует  вeтер  свeжiй.

Недалеко от  Смирны и Богдада,

Но трудно плыть, а звeзды всюду тe же.

1919

x x x

1

В  хрустальном  омутe какая крутизна!

За нас  сiенскiе предстательствуют  горы,

И сумасшедших  скал  колючiе соборы

Повисли в  воздухe, гдe шерсть и тишина.

2

С  висячей лeстницы пророков  и царей

Спускается орган , святого духа крeпость,

Овчарок  бодрый лай и добрая свирeпость,

Овчины пастухов  и посохи судей.

3

Вот  неподвижная земля, и вмeстe с  ней

Я христiанства пью холодный горный воздух ,

Крутое Вeрую и псалмопeвца роздых ,

Ключи и рубища апостольских  церквей.

4

Какая линiя могла бы передать

Хрусталь высоких  нот  в  эфирe укрeпленном ,

И с  христiанских  гор  в  пространствe изумленном ,

Как  Палестины пeснь, нисходит  благодать.

1919

x x x

Природа тот  же Рим , и отразилась в  нем .

Мы видим  образы его гражданской мощи

В  прозрачном  воздухe, как  в  циркe голубом ,

На форумe полей и в  колоннадe рощи.

Природа тот  же Рим , и кажется опять

Нам  незачeм  богов  напрасно безпокоить,

Есть внутренности жертв , чтоб  о войнe гадать,

Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить.

x x x

Только дeтскiя книги читать,

Только дeтскiя думы лелeять,

Все большое далеко развeять,

Из  глубокой печали возстать.

Я от  жизни смертельно устал ,

Ничего от  нея не прiемлю,

Но люблю мою бeдную землю,

Оттого что иной не видал .

Я качался в  далеком  саду

На простой деревянной качели,

И высокiя темныя ели

Вспоминаю в  туманном  бреду.

x x x

Вернись в  смeсительное лоно,

Откуда, Лiя, ты пришла,

За то, что солнцу Иллiона

Ты желтый сумрак  предпочла.

Иди, никто тебя не тронет ,

На грудь отца, в  глухую ночь,

Пускай главу свою уронит 

Кровосмeсительница-дочь.

Но роковая перемeна

В  тебe исполниться должна.

Ты будешь Лiя -- не Елена.

Не потому наречена,

Что царской крови тяжелeе

Струиться в  жилах , чeм  другой -

Нeт , ты полюбишь iудея,

Исчезнешь в  нем  -- и Бог  с  тобой.

x x x

О, этот  воздух , смутой пьяный,

На черной площади Кремля

Качают  шаткiй "мир " смутьяны,

Тревожно пахнут  тополя.

Соборов  восковые лики,

Колоколов  дремучiй лeс ,

Как  бы разбойник  без языкiй

В  стропилах  каменных  исчез .

А в  запечатанных  соборах ,

Гдe и прохладно, и темно,

Как  в  нeжных  глиняных  амфорах ,

Играет  русское вино.

Успенскiй, дивно округленный,

Весь удивленье райских  дуг ,

И Благовeщенскiй, зеленый,

И, мнится, заворкует  вдруг .

Архангельскiй и Воскресенья

Просвeчивают , как  ладонь -

Повсюду скрытое горeнье,

В  кувшинах  спрятанный огонь...

x x x

1

В  Петербургe мы сойдемся снова,

Словно солнце мы похоронили в  нем ,

И блаженное, безсмысленное слово

В  первый раз  произнесем .

В  черном  бархатe совeтской ночи,

В  бархатe всемiрной пустоты,

Все поют  блаженных  жен  родныя очи,

Все цвeтут  безсмертные цвeты.

2

Дикой кошкой горбится столица,

На мосту патруль стоит ,

Только злой мотор  во мглe промчится

И кукушкой прокричит .

Мнe не надо пропуска ночного,

Часовых  я не боюсь:

За блаженное, безсмысленное слово

Я в  ночи совeтской помолюсь.

3

Слышу легкiй театральный шорох 

И дeвическое "ах " -

И безсмертных  роз  огромный ворох 

У Киприды на руках .

У костра мы грeемся от  скуки,

Может  быть вeка пройдут ,

И блаженных  жен  родныя руки

Легкiй пепел  соберут .

4

Гдe то грядки красныя партера,

Пышно взбиты шифоньерки лож ;

Заводная кукла офицера;

Не для черных  душ  и низменных  святош ...

Что ж , гаси, пожалуй, наши свeчи

В  черном  бархатe всемiрной пустоты,

Все поют  блаженных  жен  крутыя плечи,

А ночного солнца не замeтишь ты.

25 ноября 1920 г.

x x x

На перламутровый челнок 

Натягивая шелка нити,

О, пальцы гибкiе, начните

Очаровательный урок .

Приливы и отливы рук ,

Однообразныя движенья,

Ты заклинаешь, без  сомнeнья,

Какой-то солнечный испуг ,

Когда широкая ладонь,

Как  раковина, пламенeя,

То гаснет , к  тeням  тяготeя,

То в  розовый уйдет  огонь.

x x x

От  легкой жизни мы сошли с  ума.

С  утра вино, а с  вечера похмелье.