Камень, Tristia - [2]

И Батюшкова мнe противна спесь;

Который час , его спросили здeсь -

А он  отвeтил  любопытным : вeчность!

1912.

x x x

Я ненавижу свeт 

Однообразных  звeзд .

Здравствуй, мой давнiй бред ,-

Башни стрeльчатой рост !

Кружевом  камень будь

И паутиной стань:

Неба пустую грудь

Тонкой иглою рань.

Будет  и мой черед  -

Чую размах  крыла.

Так  -- но куда уйдет 

Мысли живой стрeла?

Или свой путь и срок 

Я, исчерпав , вернусь:

Там  -- я любить не мог ,

Здeсь -- я любить боюсь...

1912.

Казино.

Я не поклонник  радости предвзятой,

Подчас  природа сeрое пятно,-

Мнe в  опьяненьи легком  суждено

Извeдать краски жизни небогатой.

Играет  вeтер  тучею косматой,

Ложится якорь на морское дно,

И бездыханная, как  полотно,

Душа висит  над  бездною проклятой.

Но я люблю на дюнах  казино,

Широкiй вид  в  туманное окно

И тонкiй луч  на скатерти измятой;

И, окружен  водой зеленоватой,

Когда, как  роза, в  хрусталe вино -

Люблю слeдить за чайкою крылатой!

1912.

Царское Село.

Георгiю Иванову.

Поeдем  в  Царское Село!

Свободны, вeтренны и пьяны,

Там  улыбаются уланы,

Вскочив  на крeпкое сeдло...

Поeдем  в  Царское Село!

Казармы, парки и дворцы,

А на деревьях  -- клочья ваты,

И грянут  "здравiя" раскаты

На крик  -- "здорово, молодцы!"

Казармы, парки и дворцы...

Одноэтажные дома,

Гдe однодумы-генералы

Свой коротают  вeк  усталый,

Читая "Ниву" и Дюма...

Особняки -- а не дома!

Свист  паровоза... Eдет  князь.

В  стеклянном  павильонe свита!..

И, саблю волоча сердито,

Выходит  офицер , кичась:

Не сомнeваюсь -- это князь...

И возвращается домой -

Конечно, в  царство этикета,

Внушая тайный страх , карета

С  мощами фрейлины сeдой,

Что возвращается домой...

Золотой.

Цeлый день сырой осеннiй воздух 

Я вдыхал  в  смятеньe и тоскe;

Я хочу поужинать,-- и звeзды

Золотыя в  темном  кошелькe!

И дрожа от  желтаго тумана,

Я спустился в  маленькiй подвал ;

Я нигдe такого ресторана

И такого сброда не видал !

Мелкiе чиновники, японцы,

Теоретики чужой казны...

За прилавком  щупает  червонцы

Человeк  -- и всe они пьяны.

Будьте так  любезны, размeняйте,

Убeдительно его прошу -

Только мнe бумажек  не давайте, -

Трехрублевок  я не выношу!

Что мнe дeлать с  пьяною оравой?

Как  попал  сюда я, Боже мой?

Если я на то имeю право -

Размeняйте мнe мой золотой!

1912.

Старик .

Уже свeтло, поет  сирена

В  седьмом  часу утра.

Старик , похожiй на Верлэна,-

Теперь твоя пора!

В  глазах  лукавый или дeтскiй

Зеленый огонек ;

На шею нацeпил  турецкiй

Узорчатый платок .

Он  богохульствует , бормочет 

Несвязныя слова;

Он  исповeдоваться хочет  -

Но согрeшить сперва.

Разочарованный рабочiй

Иль огорченный мот  -

А глаз , подбитый в  нeдрах  ночи,

Как  радуга цвeтет .

Так , соблюдая день субботнiй,

Плетется он  -- когда

Глядит  из  каждой подворотни

Веселая нужда;

А дома -- руганью крылатой,

От  ярости блeдна,-

Встрeчает  пьянаго Сократа

Суровая жена!

1913.

Петербургскiя строфы.

Н. Гумилеву.

Над  желтизной правительственных  зданiй

Кружилась долго мутная метель,

И правовeд  опять садится в  сани,

Широким  жестом  запахнув  шинель.

Зимуют  пароходы. На припекe

Зажглось каюты толстое стекло.

Чудовищна -- как  броненосец  в  докe -

Россiя отдыхает  тяжело.

А над  Невой -- посольства полумiра,

Адмиралтейство, солнце, тишина!

И государства крeпкая порфира,

Как  власяница грубая, бeдна.

Тяжка обуза сeвернаго сноба -

Онегина старинная тоска;

На площади Сената -- вал  сугроба,

Дымок  костра и холодок  штыка...

Черпали воду ялики, и чайки

Морскiя посeщали склад  пеньки,

Гдe, продавая сбитень или сайки,

Лишь оперные бродят  мужики.

Летит  в  туман  моторов  вереница;

Самолюбивый, скромный пeшеход  -

Чудак  Евгенiй -- бeдности стыдится,

Бензин  вдыхает  и судьбу клянет !

1913.

x x x

В  душном  барe иностранец ,

Я нерeдко, в  час  глухой,

Уходя от  тусклых  пьяниц ,

Становлюсь самим  собой.

Дeв  полуночных  отвага

И безумных  звeзд  разбeг ,

Да привяжется бродяга,

Вымогая на ночлег .

Кто, скажите, мнe сознанье

Виноградом  замутит ,

Если явь -- Петра созданье,

Мeдный всадник  и гранит ?

Слышу с  крeпости сигналы,

Замeчаю, как  тепло.

Выстрeл  пушечный в  подвалы,

Вeроятно, донесло.

И гораздо глубже бреда

Воспаленной головы -

Звeзды, трезвая бесeда,

Вeтер  западный с  Невы...

1913.

Лютеранин .

Я на прогулкe похороны встрeтил 

Близ  протестантской кирхи, в  воскресенье.

Разсeянный прохожiй, я замeтил 

Тeх  прихожан  суровое волненье.

Чужая рeчь не достигала слуха,

И только упряжь тонкая сiяла,

Да мостовая праздничная глухо

Лeнивыя подковы отражала.

А в  эластичном  сумракe кареты,

Куда печаль забилась, лицемeрка,

Без  слов , без  слез , скупая на привeты,

Осенних  роз  мелькнула бутоньерка.

Тянулись иностранцы лентой черной

И шли пeшком  заплаканныя дамы,

Румянец  под  вуалью, и упорно

Над  ними кучер  правил  вдаль, упрямый.

Кто б  ни был  ты, покойный лютеранин ,

Тебя легко и просто хоронили.

Был  взор  слезой приличной затуманен ,

И сдержанно колокола звонили.

И думал  я: витiйствовать не надо.

Мы не пророки, даже не предтечи,

Не любим  рая, не боимся ада,

И в  полдень матовый горим , как  свeчи.

1912.

Айя-Софiя.

1.