Камень - [6]

Но в этих переменах, в этой пульсации света есть поразительный строгий порядок. Тот порядок, которого не видит человек, лишь иногда поднимающий в небо глаза, – такой человек видит только хаос, а не твердость и вечность мира. Елисео, мальчик уснул. Отнеси его в дом и возвращайся. Возьми себе вина. Мы будем молчать и смотреть на звезды. А потом ты прочтешь стихи о случайности и непрочности жизни, они так хороши, особенно здесь, под этим вечным звездным сводом.

16

Катакомбы под городом притягивали Мигеля. Однажды за обедом, доедая горячую сочную говядину и прихлебывая кокосовое молоко, Мигель как бы между прочим спросил отца:

– Скажи, а зачем под городом катакомбы?

Мальчик уже знал, что это неудобный вопрос, знал, что ответить на него трудно, что отец вряд будет рассказывать страшные сказки о каменных змеях, которые жили в горе и прогрызли там проходы, но он знал и то, что отвечать отцу придется, потому что каждый выросший в городе мальчик задавал этот вопрос, и его отец – тоже. Только вот кому его задал Луис?

Луиса вопрос не смутил.

– Понимаешь, – отец даже слегка поперхнулся, настолько ему захотелось рассказать о городском подземелье, – я тоже принимал в этом участие, скромное, посильное, но все-таки. Под городом существует замечательная система водопроводов. Она накапливает необходимую городу воду в подгорных озерах, а потом эту воду город использует.

Идея создания системы подгорных озер принадлежит твоему прапрадеду.

Именно он, замечательный изобретатель, понял, что гора – это настоящая водонапорная башня, если научиться подавать воду наверх. А в ливень вода стекает с горы, и ее можно собирать и накапливать.

Когда мой прадед убедил в этом алькальда, были обследованы подгорные катакомбы. Их вырубили очень давно, когда там брали камень для строительства. Потом камень добывать перестали, но в горе осталось множество коридоров и даже огромные залы. Эти залы и превратили в озера, где накапливается вода.

Она собирается в этих озерах в сезон дождей, но не только. Постоянно работает водоподъемник, ты его, конечно, видел: река вращает колесо, оно тянет канат, на канате крепятся черпаки, и вода поднимается наверх и выливается через водосток в подгорное озеро. Представь, как это здорово придумано: река, текущая под гору, поднимает воду на самый верх. Потом из этих подгорных озер вода по трубам подается в городские дома, в те фонтанчики, которые бьют на улицах.

Я был совсем молодым человеком, когда участвовал в ремонте водопровода. Какая там система распределительных заслонок! Если их открывать в правильном порядке, то воду можно подать ровно в один дом! И ни в какой другой не попадет ни капли!

Когда ты станешь постарше, я свожу тебя туда. Но я очень тебя прошу: никогда не спускайся туда один, без старших. Это опасно. Многие туннели обветшали и могут рухнуть.

– Конечно, конечно. Да и зачем мне это нужно? Мне там совершенно нечего делать, – быстро согласился мальчик.

Слишком быстро и слишком категорично. Отец внимательно посмотрел на него. Обоим стало неловко. Отец знал, что мальчик обязательно спустится под город, и боялся за него, но помешать не мог. Мальчик знал, что лжет отцу: он уже спускался в катакомбы и видел, что если они и играют роль водостоков и водопроводов, эта роль им досталась случайно.

17

В катакомбы под городом было множество входов, и любой уважающий себя юноша хотя бы раз побывал там. Случались и несчастья, хотя и нечасто. Люди уходили в катакомбы и не возвращались. Но чтобы какой-то проход рухнул – об этом мальчик не слышал. То, что говорил отец, было, конечно, правдой. Но это была та правда, которая только заслоняла собой другую, более глубокую. Конечно, вода уходила в катакомбы, и они иногда выходили к отверстиям в стене горы, из которых избыток воды низвергался вниз водопадом. Но зачем же тогда в подземных лабиринтах были самые настоящие лестницы, уходящие ниже и ниже в глубины горы?

Ступеньки воде не нужны. Но кто-то их сделал. Кто-то рубил этот черный базальт, кто-то тесал эту лестницу, и наверняка не для того, чтобы по ней катились потоки воды. Ступени эти были странными – слишком широкими: чтобы ходить по ним, нужно было приноровиться – сделать шаг по ступеньке (или два, если ты двенадцатилетний мальчик), чтобы дойти до ее края, и только потом спуститься на следующую.

Мигель стал расспрашивать о катакомбах Елисео. Дед сказал:

– Я ведь сам почти ничего не знаю о них. Я тоже был мальчишкой и наслушался страшных историй, которые мне и поведали в подземелье. Мы тогда пробирались под город запросто – приподняв решетку водостока на любой улице. Я пришел к отцу и спросил его о подземных лабиринтах. Он сказал мне, что катакомбы – это старая каменоломня, где когда-то добывали камень, но теперь бросили, чтобы не подкапывать город, и рассказал мне о водостоках и системе подземных резервуаров. Вода скапливается там в сезон дождей, и потом ее подают по трубам в городские дома. Без нее городу пришлось бы трудно. И знаешь, я ему не поверил. Я не буду ничего говорить тебе: или эта загадка отпустит тебя и ты переболеешь ею, как корью, или однажды снесешь гору, чтобы понять, что же все-таки под ней.