Камень духов - [41]

– Солдаты! Нам повезло – мы захватили золото, которое эти предатели, бунтовщики хотели вывезти за границу… Я знаю, что вы все честно служили своей родине и королю. Но король забыл о нас, а Всевышний своей волей дает возможность получить расчет за все лишения, которые мы вместе терпели на этой войне… Я готов поступить так, как скажете вы: разделить золото прямо сейчас или укрыть его в тайном месте, чтобы вернуться за ним потом, не вызывая ничьих подозрений и расспросов…

Рейтары молчали. Хиль Луис по выразительному взгляду угадал, каких слов ждет от него капитан:

– Надо спрятать золото здесь. Везти его с собой, когда кругом шныряют инсургенты, все равно что самим себе удавку на шею набрасывать. Верно я говорю, амигос?

В ответ раздалось несколько неуверенных голосов:

– А кто поручится, что золото в тайнике сохранится и кто-то не воспользуется добычей в одиночку?

– Вдруг кто-то проболтается о нашей находке… Тогда нам не миновать трибунала…

– Я все продумал, – отозвался капитан и кратко изложил свои соображения.

Действуя согласно плану, Герера и четверо выбранных по жребию солдат погрузили сундуки на лошадей и отправились в сторону леса, поочередно завязывая друг другу глаза и делая на пути свои тайные метки. Чтобы не оставлять следов, лошадей вели по камням и руслу ручья.

– Никто из нас поодиночке не сможет найти дорогу к кладу. Это и будет гарантией для всех. Теперь нам надо беречь друг друга, если мы хотим вернуться домой с нашим золотом в кармане…

С этими словами Гереры согласились все. Правда, один лишь Хиль Луис услышал другие слова капитана, которые тот успел ему шепнуть, садясь на лошадь. Выждав какое-то время, сержант под предлогом разведки отправился в сторону, противоположную той, куда уехал Герера с солдатами. Сделав большой крюк и соблюдая всевозможную осторожность, сержант вернулся на след уехавшей команды и сопровождал ее до места, где были закопаны сундуки. При этом сержант заносил углем на кусок замши все попадающиеся ему на пути метки. Это «говорящее письмо», как называют карту местные апачи, после возвращения всех в лагерь перекочевало в карман капитана.

– Не беспокойся, приятель, я тебя не забуду! Слово чести офицера: деньги поделим поровну, до последнего пиастра!

– А как же остальные?

– Война штука непредсказуемая… Все может случиться… Ты меня понимаешь?

Хиль Луис понял своего капитана. Он хоть и был необразован и казался деревенским увальнем, но в том, что касалось золота, соображал неплохо.

Вскоре после прибытия разведчиков в полк ряды товарищей Хиля Луиса стали редеть. Одного скосила случайная пуля во время атаки опорного пункта повстанцев. Другой при попытке дезертировать был застрелен дежурным офицером. Третий получил удар ножом в пьяной драке… Через год, когда кончилась война, все, кто был в рейде с капитаном Герерой и сержантом Хилем Луисом, перекочевали в мир иной.

Нельзя сказать, чтобы это обстоятельство сильно обеспокоило сержанта, но он все чаще стал заговаривать с Герерой, что, мол, пора вернуться на плато и поделить деньги.

– Хорошо, – однажды сказал ему Герера, – завтра поедем, а сегодня отдохнем, искупаемся в Рио-Гранде…

Место для купания капитан выбрал уединенное, подальше от лагеря. Здесь, на правом пологом берегу, было много песчаных плесов, а левый, более крутой, порос калифорнийским ольшаником и краснолистой ивой. К одной из таких отмелей они и направились. На ближайшей лужайке расседлали и стреножили коней, а сами пошли к воде. Герера был необычно многословен и шутил с Хилем Луисом, как с равным. А тот и впрямь почувствовал себя чуть ли не ровней командиру. Еще бы, ведь теперь они связаны навек и пролитой кровью однополчан, и общим богатством. Угрозы для своей жизни сержант не видел, полагая, что он еще нужен Герере: ведь без него капитан даже по карте никогда не найдет место, где спрятано золото.

И все же что-то заставило сержанта оглянуться, когда он по пояс зашел в мутную воду Рио-Гранде. От увиденного Хиль Луис на миг остолбенел – капитан целился в него из ружья. В отличие от сержанта Герера слыл первоклассным стрелком. Поэтому единственным шансом для Хиля Луиса было немедленно броситься в воду. И он метнулся в стремнину.

Когда верхняя часть тела сержанта была уже под водой, что-то со страшной силой толкнуло его в левую ягодицу. Боли он поначалу не почувствовал и погрузился на дно, изо всех сил работая руками и ногами, чтобы отплыть как можно дальше от места. Благодаря быстрому течению это удалось.

Когда Хиль Луис, задыхаясь, высунул голову, он увидел, что капитан остался на несколько десятков локтей позади и, взяв оружие на изготовку, высматривает беглеца.

Не давая Герере возможности прицелиться, он снова скрылся под водой и погреб к противоположному берегу. Течение, которое раньше помогало пловцу, стало мешать ему. Сержант начал выдыхаться.

Наверное, он так и не добрался бы до берега, если бы, вынырнув в очередной раз, не увидел неподалеку плывущую по течению корягу. Он ухватился за нее и, скрываясь за торчащими из воды корнями, добрался до ивовых зарослей. Там он просидел до наступления темноты, прижимая к ране сорванные тут же листья. По счастью, пуля Гереры, вырвав из ягодицы кусок, не причинила сержанту серьезного вреда.