Камень для Дэнни Фишера - [17]

— Мне предложили на лето должность спортивного инструктора в одном из пансионатов в Кэтскилльских горах, — сказал он. — Я мог бы тебя устроить посыльным там, если хочешь. Мне хотелось бы продолжить уроки.

— Мне тоже, г-н Готткин, — заколебался я и стал разглядывать свои перчатки, — но не знаю, разрешит ли мне отец.

Он сел на топчан. Окинул меня взглядом.

— Сколько тебе лет, Дэнни?

— Тринадцать, — ответил я. — У меня был Бар-Мицва в этом месяце.

Он удивился. — Только-то? — разочарованно протянул он. — Я думал, ты старше. Ты больше ростом, чем большинство пятнадцатилетних ребят.

— Я все-таки спрошу отца, — поспешно сказал я, — Может он и разрешит мне поехать с вами.

Готткин улыбнулся. — Да, малыш. Так и сделай. Может и разрешит.

Я бросил кусочек мяса под стол Рекси и посмотрел на отца. Казалось, он был в хорошем настроении. Он только что икнул и отпустил ремень. Он размешивал сахар в стакане с чаем.

— Папа, — нерешительно начал я.

Он глянул на меня. — Да?

— Учитель физкультуры летом будет работать спортинструктором в одном из пансионатов за городом, — торопливо проговорил я, — и он говорит, что может устроить меня посыльным, если я хочу.

Отец продолжал помешивать чай, пока я смотрел на него. — Ты говорил матери об этом? — спросил он.

В это время как раз из кухни вышла мать. Она посмотрела на меня.

— Говорил мне что?

Я повторил то, что сказал отцу.

— А что ты сказал ему? — спросила она меня.

— Я сказал, что собираюсь помогать отцу в магазине, но он велел все равно спросить.

Она глянула на отца и опять повернулась ко мне.

— Тебе нельзя ехать, — окончательно заявила она, взяла посуду и отправилась снова на кухню.

Я был разочарован, хотя она ответила именно так, как я и предполагал.

Я посмотрел на стол.

Отец позвал ее назад. — Мэри, — мягко сказал он, — не такая уж это плохая и мысль.

Она обернулась и нему. — Ведь уже было решено, что этим летом он будет работать в магазине, там он и будет работать. Я не собираюсь отпускать его на все лето одного. Он еще ребенок.

Отец медленно отхлебнул чаю. — Он не такой уж ребенок, раз пойдет работать в магазин. Ты же знаешь нашу округу. К тому же, ему очень полезно будет провести лето за городом. — Он опять повернулся ко мне. — Пансионат хороший?

— Не знаю, папа, — с надеждой сказал я. — Я его не спрашивал.

— Разузнай все толком, Дэнни, — сказал он, — а затем мы с матерью будем решать.

Я сидел на крылечке, когда они вышли из дома. Отец остановился передо мной.

— Мы идем в Ютику в кино с г-ном и г-жой Конлон, — сказал он. — Не забудь лечь спать в девять часов.

— Хорошо, папа, — пообещал я. Я не хотел делать ничего такого, что могло бы пошатнуть мои шансы поехать за город с г-ном Готткиным.

Отец пересек проулок и позвонил Конлонам. На крыльцо вышла Мими в пальто. Я вопросительно посмотрел на нее. — Ты тоже идешь? — спросил я.

Мне в общем-то было все равно. У нас с ней были неважные отношения со дня Бар-Мицва. Она хотела, чтобы я ей рассказал, что мы с Мардж делали в котельной, а я ответил, чтобы она выяснила это у своей подруги, если уж это ей так интересно.

— Мы с Мардж идем, — важно сказала она. — Папа мне разрешил. — Она надменно спустилась по ступенькам.

Конлоны тоже вышли на крыльцо. Мардж с ними не было. Мими спросила:

— А разве Марджори-Энн не идет, г-жа Конлон?

— Нет, Мими, — ответила она. — Она устала и идет спать пораньше.

— Может и ты останешься дома, Мими? — нерешительно спросила мать.

— Но ты же разрешила мне, — умоляюще произнесла Мими.

— Пусть идет, Мэри, — сказал отец. — Мы же обещали ей. Вернемся к одиннадцати.

Я проследил, как они все уселись в отцовский «пейдж». Машина отъехала.

В гостиной я посмотрел на часы на камине. Было без четверти восемь.

Мне захотелось покурить. Я встал и пошел к встроенному шкафу в холле, где и нашел мятую пачку «Лаки» в одном из пиджаков отца. Затем я вернулся на крыльцо, сел и закурил сигарету.

На улице было тихо. Слышно, как ветерок шелестит листьями на молодых деревцах. Я прислонился головой к прохладным кирпичам и закрыл глаза. Мне нравилось прикосновение щекой к стене. Мне все нравилось в нашем доме.

— Это ты, Дэнни? — раздался голос Мардж.

Я открыл глаза. Она стояла на своем крыльце.

— Да-а, ответил я.

— Ты куришь? — изумленно спросила она.

— Так что? я с вызовом затянулся. — Кажется, твоя мать сказала, что ты пошла спать.

Она подошла к нашему крыльцу и остановилась внизу у ступенек. Ее лицо сияло белым пятном в свете уличных фонарей.

— Да мне что-то не хочется, ответила она.

Я затянулся последний раз, отбросил окурок и потянулся. — Пожалуй, пойду спать.

— А надо ли? спросила она.

Я посмотрел на нее сверху вниз. Лицо у нее было напряженным.

— Не-а, — коротко ответил я, — но можно и поспать. Все равно делать тут нечего.

— Можно посидеть и поговорить, — быстро проговорила она.

То, как она это сказала, вызвало у меня любопытство. — О чем?

— Да так, — туманно ответила она. — Мало ли о чем можно поговорить.

Меня стало наполнять какое-то особое возбуждение. Я снова сел на ступеньки. — Хорошо, — сказал я нарочито небрежно. — Давай поговорим.

Она села на ступеньки позади меня. На ней был халат с завязками с одной стороны. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, он слегка разошелся, и я увидел, как тень пролегла у нее между грудей. Она улыбнулась.