Стоило усилий не засмеяться, услышав о "непредвиденном снижении боеспособности". Офицер не был похож на придворного льстеца, коих дочь барона, несмотря на юный возраст, повидала немало и могла отделить истинные чувства от хорошо поданной постановки. В то же время, Милена знала, с какой гордостью молодые едва поступившие на службу офицеры говорят, что их приняли в армейское братство. Это честь, которую они заслужили, став своими среди своих. Об этом не пишут в уставах и наставлениях по боевой подготовке, но кодекс поведения члена армейского братства строг и не допускает двойного толкования сложных ситуаций. Офицер поступил с ней не как с "гражданской", будь она хоть дочкой барона, а как со "своей", сделав для неё то, что сделал бы для боевого товарища.
— Благодарю за службу. — она постаралась, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно, невольно скопировав интонации отца.
Порученец вскинул подбородок и на выдохе рявкнул:
— Верны присяге!
— Офицер?, — наморщив лоб, изобразила, что пытается вспомнить его имя.
— Кремер. Младший адъютант Кремер…, — он неловко замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, — госпожа… командующий.
— Мой… нет, не так… У господина барона не было никаких других посланий для меня?, — осторожно спросила Милена, почувствовав, что прежние её страхи возвращаются вновь.
Кремер на мгновение задержал выдох, впервые отвёл глаза от начальства, и стало заметно, что он обдумывает ответ.
— Господин барон иногда шутит в присутствии подчинённых, — совсем другим голосом сказал порученец. — Не уверен, что это являлось посланием. Я не получал прямого приказа запомнить и передать. Вообще не получал никакого приказа относительно…
— Кремер!, — в другой ситуации ей стало бы стыдно за свою резкость, но воспоминания о недавнем обмороке и так отзывались неприятным эхом, а постоянно находиться в глупом положении Милена не привыкла. — Я приказываю сообщить всё, что вам известно
— Слушаюсь!, — немедленно отреагировал офицер, чем вызвал у неё мысль, что только так и возможно общаться с такого рода людьми. — Господин барон, в шутливой форме, не прибегая к уставным оборотам речи, не используя интонационные формы приказа…
Он внезапно замолчал, и Милена поняла, какое слово не может выговорить младший адъютант. Если сказать "велел", — значит, приказ всё же был, а если не сказать, то, как сформулировать послание? Порученец колебался недолго:
— Дословно сказано следующее: "можешь сказать, что теперь она получит своего дракона". В данном случае предполагалось, что у меня остаётся право выбора, но прямых обязательств на меня наложено не было. Смысл фразы не понятен, возможно, я что-то упустил или прослушал, — он разнервничался, показав, что считает это проступком.
— Достаточно, — Милена остановила мешающий сосредоточиться поток оправданий.
Она была ошеломлена услышанным, так точно совпавшим с недавним видением-воспоминанием. Отец говорил "привезти дракона" в том случае, когда хотел сообщить о подарке, или о завершении очень удачного дела. Но в любом случае это никогда не предназначалось для посторонних ушей.
"Знал, что я буду волноваться, но напрямую успокоить меня не мог, — размышляла она, пытаясь постигнуть логику отца, — поэтому нашел исполнительного служаку, которому как бы невзначай скормил ничего не значащую фразу, будучи уверенным, что тот запомнит всё до единого слова".
Послание, хоть и переданное таким необычным образом, разрушило все чёрные цепи страха, которыми опутала свой разум Милена. Совершенно забыв про младшего адъютанта Кремера, она вскочила с кровати, едва не угодив в оставленное Сабиной ведро. Служанки, похоже, далеко не отлучались, поэтому вошли сразу, едва она позвонила в колокольчик.
— Переодеваться! И на этот раз подыщите что-нибудь посвободнее!, — приказала она, небрежно дёрнув за шнуровку корсета.
Глаза у Сабины округлились, она часто-часто заморгала, но не двинулась с места. Более смелая Бригита сделала книксен и осведомилась:
— Вы изволите одеваться при нём?
Милена только сейчас вспомнила о порученце, но настроение, поднятое хорошими вестями, располагало немного пошалить. Не глядя на Кремера, она с серьёзным видом сообщила прислуге:
— Да! С сегодняшнего дня младший адъютант инспектирует степень натяжения шнуровки на платьях всех благородных дам, — заметив изменившееся выражение лица Сабины, из вредности добавила: — и их служанок.
Бригита, покосившись на абсолютно невозмутимого офицера, еле уловимо пожала плечами и, кивком указав напарнице, с какой стороны ей следует зайти, взялась за шнуровку платья госпожи. Роль нужно было отыгрывать до конца. Слегка повернув голову к порученцу, Милена небрежно сказала:
— Благодарю за службу, вы свободны.
Дождавшись, когда Кремер сообщит, что по-прежнему верен присяге, она, борясь со смехом, добавила:
— К новым обязанностям приступите после отдельного распоряжения.
— Осмелюсь напомнить о необходимости пригласить на завтрак несколько благородных дам.
— Ах, да… Совсем забыла. Да подождите вы, — отмахнулась она от служанок, действительно принявшихся снимать с неё платье. — Ответ необходимо дать сейчас?
