Камень астерикс - [83]
Встал Вольдемар и сказал:
— Я тоже гость, и мне принадлежит последнее слово. Эрле, разреши!
Эрле кивнула головой.
Тогда Вольдемар вытянул вперед правую руку и откинул обшлаг рукава; позорно засверкало на его руке золото массивного гладкого браслета. Он произнес:
— Мертвый приветствует живых!
— Премия! — вскричала Эрле, побледнев, сама обошла стол, направилась к Вольдемару:
— Учитель, — вот мой поцелуй, — и шепотом прибавила: — и наше прощение.
Он принял поцелуй, низко поклонился ей и всем и исчез в чаще кустарников, которыми зеленел угол эстрады.
Вскоре фигура его мелькнула у решетки воздушного балкона.
Невольно головы пирующих повернулись в ту сторону. Пир затянулся: плыли и клубились предзакатные облака, подобные гигантским опалам. Они удалялись в бесконечность, то и дело меняя одни причудливые формы на другие. То они принимали очертания светозарных призраков — людей и животных, то развалин фантастических городов. Налетом серого пепла постепенно покрывались уже отсветы красной меди, в то время, как еще ярко горели раскаленные края облаков. Веяло беспредельностью и первозданной мощью с тускнеющих небес.
Вольдемара на балконе не было.
Предчувствие не обмануло Эрле. Илья тоже разделял ее сумрачное молчанье, когда они летели обратно в благоуханную летнюю ночь в свое общежитие, сопровождаемые кортежем товарищеских радиопланов, освещавших им путь разноцветными огнями и ракетами.
На другой день, утром, недалеко от реки, на песчаной дюне был найден труп Вольдемара.
Браслет был снят с его руки и поступил в музей Судебного Трибунала. С золота было стерто имя Вольдемара и вновь награвировано: «Браслет последнего преступника».
Это было гордо, самоуверенно и даже заносчиво; но возможно, что Республика Гениев в самом деле не увидит больше преступлений, которыми страдало человечество в старые, страшные, кровавые года.
Дом Книги
1922 г.
Осип Дымов
НАХОДКА
В 2010 году, т. е. ровно сто лет спустя после всего «этого» — вы понимаете? — в департаменте по продовольственным делам случилось редкое происшествие.
Младший делопроизводитель прибежал очень бледный в кабинет его превосходительства и, волнуясь, произнес:
— Нашли!
— Кого нашли? — удивился его-ство.
— Мужика! — выпалил младший делопроизводитель.
Его превосходительство поднялся со стула.
— Му-жи-ка? Что это такое?
— Это, ваше превосходительство, то племя, которое…
— Знаю. Помню. Вымершее племя. Обитало вдоль всей Волги, а также и других рек. У нас учитель был очень строгий, историю проходили, как следует. Оттого и помнишь. Но как же? Ведь оно вымерло? Как же вдруг нашли? Где вы нашли?
— В архиве.
— В нашем архиве? Да этого быть не может.
— Живого мужика-с. У нас архив, сами изволите знать, двадцать восемь кубических сажен занимает. Так вот там.
— Что делать с ним?
— Я так полагаю, в музей. Есть такой музей разных ископаемых. Благодарность пришлют. На нужды просвещения, ваше-ство.
— Да, конечно, просвещение, это — полезно. Однако, приведите его сюда.
Через несколько минут странную находку ввели в кабинет его превосходительства. Последний внимательно осматривал ее. В дверях толпились любопытные.
— Послушайте, а это не подделка? — осторожно спросил его превосходительство. — Потому что, бывает, что подделывают. Ваксу, например, шампанское даже.
— Не похоже, что подделка. Извольте поглядеть, — волосы, ногти.
— Э… Послушайте, любезный, вы — не фальшивый? — спросил его-ство.
— Чаго? — послышался хрипловатый голос. — Мы-то? мы настоящие курские.
— Что такое «курские»?
— Это значит: из-под Курска.
— А там водились мужики?
— Водились, ваше-ство.
— Как же так? Ведь он не на своем месте, — строго сказал его-ство.
— Это верно, что не на своем месте, — отозвалась находка. — А между прочим, что поделать прикажете, ваше сиятельство? Потому, ваше сиятельство… как значит, ваше сиятельство…
— Что это он все про сиятельство? — удивился его-ство.
— Остатки тех времен — шепнул экзекутор. — Это, верно, он привык с графом Витте разговаривать.
— Тсс…
Его превосходительство пригрозил пальцем и нахмурился.
Мужик вертел в руках чрезвычайно полинявшую шапчонку и, видимо, был смущен.
— Дозвольте, ваше сиятельство, лучше отсидеть, — вдруг выпалил он.
Кругом очень удивились.
— То есть, как отсидеть?
— Потому, как мы малограмотны и насчет показаний судебных или штрафов понятия настоящего не имеем, так что дозвольте уж отсидеть, как полагается.
— Он думает, что находится на суде и пугается, — шепнул кто-то.
— Вы не бойтесь, — успокоил его начальник департамента, — мы вам ничего дурного не сделаем. Мы вас в музей отправим.
— А там кормят? Ежели кормят, так отчего же, я согласен.
— Какие странные понятия о музеях!
— А фершал при ем есть? Потому у меня грудь жмет. Надавливает к вечеру.
— Настоящий! конечно, это настоящий мужик.
— Мне тоже кажется, что настоящий, — подтвердил начальник.
Вдруг мужик, не моргнув глазом, повалился в ноги.
— Простите, православные.
— За что? Встаньте. Да ну же!
— Я бумагу казенную съел. Сто лет ел — простите, потому силов моих не было.
— Какую бумагу?
— Казенную. Насчет продовольствия. Дескать: ассигнуется на русское крестьянство столько-то для продовольствия мужичкам — так я ее съел.
