Камень Апокалипсиса - [27]

Колдуэлл продолжал:

— Понятия не имею, почему Андерсон решился на свой следующий шаг. Может, совесть заговорила, а может, хотел показать миру, что он не такой уж ультрарадикальный правый экстремист… Да бес его знает, может, он просто последовал идиотскому совету своих помощников! Как бы то ни было, наш губернатор сказал Кэтти Курик на телешоу «Сегодня», что у него появились серьезные сомнения в самой идее смертной казни и что он вряд ли теперь сможет поддерживать такие приговоры.

Колдуэлл сделал драматическую паузу, желая подчеркнуть важность своих слов.

— Так вот, Спенсер, мы с тобой отлично знаем, что в Виргинии не все так просто, когда речь заходит про высшую меру. Черт возьми, это мы первыми в Новом Свете повесили какого-то злосчастного дурня в самом начале семнадцатого века! Мы казнили больше женщин и детей, чем любой другой штат во всей стране! А возьми пятьдесят первый год? Отправили на тот свет восемь мужиков за семьдесят два часа. После того как Верховный суд объявил высшую меру слишком субъективным и капризным приговором, наши законодатели потеряли сон, лишь бы поскорее разработать новые основания и вернуться к любимому занятию. С тысяча девятьсот восемьдесят второго года мы казнили больше заключенных, чем любой другой штат, если не считать Техаса. А у них куда больше населения!

Спенсер и сам отлично знал статистику.

— Виргинцы не просто обожают сажать на электрический стул, — настаивал Колдуэлл, — мы весь процесс поставили на поток! Возьми, к примеру, апелляцию. После того как судья подпишет высшую меру, осужденному дается только двадцать один день, чтобы найти новые доказательства. Если не успеет, тогда он лишается права вообще о них упоминать. И не важно, что потом может всплыть на свет. Если доказательство не было представлено в срок, им нельзя аргументировать на апелляции!

Спенсер хмуро кивнул: среди адвокатов защиты это был очень болезненный, горячо дебатируемый вопрос. Имелись и другие противоречивые места.

— То же самое и с протестами защиты, — продолжал Колдуэлл. — Согласно Правилу одновременных протестов, адвокатам запрещено выдвигать какие-либо возражения на апелляции, если они ранее не были заявлены на исходном слушании по делу. Если заключенному попадется некомпетентный адвокат — все, пиши пропало. В нашем Содружестве есть и еще один симпатичный способ поскорее отправить осужденного на тот свет. Ты не хуже меня знаком с Правилами консервации доказательств. Окружной суд не обязан хранить улики после окончания судебного следствия. В большинстве случаев их просто уничтожают. Попробуй-ка найди биологический материал десятилетней давности для экспертизы ДНК!

Явно закусив удила, Колдуэлл горячо потребовал:

— Давай-ка подумай, отчего это славные граждане Виргинского Содружества изо всех сил мешают смертникам подавать на апелляцию? Да потому что избирателей уже тошнит видеть суды, заваленные вечно тянущимися делами! Они убеждены, что система перестанет пробуксовывать только тогда, когда высшая мера станет эффективной. А значит, ее надо приводить в исполнение как можно скорее!

Сейчас Колдуэлл говорил торопливо и делал паузы, только чтобы перевести дыхание.

— Я сам проверял. Тебе известно, что народ Виргинии ни разу не переизбрал человека, который вздумал протестовать против смертной казни? Ни одного, ни разу! Да, есть грехи, на которые наши консервативные избиратели готовы закрыть глаза. Тебя могут подловить на адюльтере с менеджером твоей же избирательной кампании — правда, только если это женщина… Ты можешь воровать из казны, но занять позицию помягче в отношении криминала? Такого не простят. Я вот — особо не афишируя, конечно — организовал несколько соцопросов. И что получилось? Восемьдесят пять процентов виргинцев за высшую меру. Мало того! Даже когда этот вопрос ставят не так категорично и предлагают альтернативу — скажем, казнь заменят на обязательное пожизненное заключение безо всякого шанса на амнистию, — даже в этом случае аж шестьдесят пять процентов хотят видеть сукиного сына поджаренным! Вот и ответь мне, что сделает наш знаменитый губернатор, когда я прищучу этого ниггера Лестера и добьюсь для него высшей меры? О, я уже сейчас вижу, какой цирк устроит пресса! Смотри: я буду требовать справедливости от имени жертвы, маленькой белой девочки, которую похитил, подвергнул сексуальному насилию и задушил любитель детской порнографии. А губернатор Андерсон окажется по ту сторону забора, пытаясь спасти трижды долбанного рэпера от заслуженного возмездия. Каждый добропорядочный родитель в северной Виргинии поставит себя на место Франка и Максин — и будет на моей стороне. И я на белом коне въеду в губернаторскую резиденцию. Просто и элегантно. Как в деле Вилли Хортона, например.

Колдуэлл нагнулся и положил ладонь на плечо Спенсеру.

— Вспомни, как мы в свое время мечтали, еще на юрфаке, о том, как я стану губернатором, а ты возглавишь Верховный суд. Вот он, наш великий шанс. Мои аналитики говорят, что этим делом я могу сбить Андерсона, как кеглю. У него вообще здесь ахиллесова пята. И из меня получится прекрасный губернатор, а ты заслуживаешь кресла в Верховном суде.