Камень Апокалипсиса - [143]

Когда подошло время для перекрестного допроса, Делани была уже готова вцепиться в Мелиссу всеми клыками и когтями. Однако они договорились со Спенсером, что применят довольно своеобычную тактику, и Делани твердо решила придерживаться плана. Она вновь заявила судье, что у защиты нет ни единого вопроса, который хотелось бы задать Мелиссе.

Пибоди настолько удивился, что даже переспросил, уверена ли она в своих намерениях.

— Ваша честь, — ответила Делани, — я прекрасно помню вашу рекомендацию не тратить время понапрасну.

И, остро взглянув на Мелиссу, добавила:

— Вот почему я не буду утруждать уважаемый суд и себя лично, когда речь идет о данном свидетеле.

Судья поиграл бровями и посмотрел на часы. Двенадцать десять.

— Кто следующий свидетель? — обратился он к Дилксу.

— Знаете, ваша честь, — ответил тот, — обвинение закончило!

После обеденного перерыва наступила очередь Делани. Она начала прямо со Спенсера.

— Я работал едва ли с месяц, когда тесть однажды вечером вызвал меня к себе в кабинет, — поделился он воспоминаниями. Затем в нескольких фразах изложил, как подписывал контракт по наследственному делу Вортингтонов, даже не удосужившись его просмотреть. — Мой тесть, опытный специалист, сам подготовил весь пакет. Я верил ему. Кроме того, он в тот вечер опаздывал на очередную игру в гольф-клубе и поторапливал меня. А я в ту пору искренне считал, что коль скоро хоть один из нас прочитал тот или иной документ, его можно подписывать.

— А позднее читали? После того как поставили подпись?

— Да, в тот же вечер… Если честно, у меня не возникло никаких опасений. Тот фидуциарный договор, в частности, давал нашей фирме право реализовывать акции и иные активы наследницы, однако это общепринятая практика, здесь ничего особенного нет.

Делани сказала:

— Вы уже слышали показания своего тестя, согласно которым вы подписали некий документ на бумаге голубого цвета. Конкретно я имею в виду расписку за получение акций компании «Цирк-Цирк». Вы это подтверждаете?

— Категорически нет! Никаких голубых расписок я не давал! Причем ни разу за весь период пребывания на фирме! Прокуратура продемонстрировала фальшивку!

— Вы признаете, что незаконно присвоили акции «Цирк-Цирка»?

— Нет!

— Вы знаете, кто мог это сделать?

— Да! Это сделал мой тесть, Август Ван-ден-Вендер Шестой!

На этом роль Делани завершилась.

Прокурор Дилкс до такой степени жаждал взяться за Спенсера, что, взбегая на подиум, споткнулся и чуть не упал.

— Вы в самом деле подтверждаете, что у вас высшее юридическое образование?

— Да, у меня диплом Университета Виргинии.

— И на протяжении всех тех лет, что вы потратили на получение юридических знаний и навыков, вам никто ни разу не сообщил первую заповедь юриста? Что нельзя подписывать какой бы то ни было документ, не прочитав его?

— Разумеется, я знал… но ведь я верил…

Дилкс тут же наказал Спенсера:

— Соблаговолите все-таки ответить «да» или «нет»!

— Да, мне известно это правило, однако я был молод, неопытен и не хотел обижать тестя.

— Другими словами, ваша защита сводится лишь к утверждению, что вы не читали документы якобы потому, что с ними уже ознакомился ваш тесть, который входит в число наиболее уважаемых адвокатов не только в Шарлоттсвиле, но и во всем нашем штате?

— Да…

— До меня дошли сведения, что семейство Ван-ден-Вендер весьма богато.

Смешки и оживление в зале.

— Да.

— Обладает большим влиянием?

— Да, у них крепкие связи. Политические.

— Успешно ведет свои дела?

— Да.

— И вместе с тем вы хотите, чтобы мы поверили, будто Август Ван-ден-Вендер Шестой, который и без того чрезвычайно богат и влиятелен, и есть тот самый человек, кто придумал и реализовал план кражи акций? Тех самых акций, которые, смею заметить, входили в наследство одного из его наиболее близких друзей, Амброза Вортингтона. И не будем забывать, что — как следует из показаний свидетелей — Амброз Вортингтон никогда не доверял адвокатам, хотя во всем полагался только на вашего тестя.

Слушая подобные сентенции, Спенсер вдруг почувствовал страх, даже ужас. Работая судьей, он председательствовал на сотнях процессов, практически не испытывая эмоций, чуть ли не с полным безразличием. Сейчас, сам став ответчиком, он до мозга костей прочувствовал, какой жутью веет от чужих людей, взявших на себя право решать его судьбу. Наружу так и рвался вопль до рвоты, до поноса перепуганного человека: Я невиновен! Я ничего не сделал! Умоляю, верьте мне! Вместо этого приходилось крепиться и играть выпавшую ему роль.

— Я не крал акции!

— Вот как? — Дилкс состроил саркастическую мину. — Что ж, тогда обратимся к фактам. Давайте вспомним. Вы только что окончили вуз, денег практически не имели, зато были женаты на дочери начальника, которая на утреннем заседании подтвердила, что вас обуревала жажда денег, власти и высокого социального положения.

— Ложь!

— О-о! Получается, и она лгунья?

— Да!

— Все лгут, кроме вас. Вы это хотите сказать? Один из самых уважаемых людей штата — лжец. Его дочь тоже. Единственный человек, говорящий правду, — это вы. Так получается?

Спенсер промолчал.

— А не могли бы вы сообщить нам, — продолжил Дилкс, — сколько времени общим счетом вы были связаны с фирмой «Ван-ден-Вендер и Уайт»?