Камень ангела - [8]
Сьюзен поспешила к Саймону, и он быстро ретировался на кухню.
— Где миски? — спросила она. — Давай-ка, поторапливайся!
Саймону хотелось, чтобы рядом была мать, но она исчезла в людном зале. Он обжег пальцы, вылавливая из жаркого ложку, которую уронил в котел. Сьюзен досадливо вытерла ручку грязным полотенцем. Потом у него кончились миски, и Сьюзен, взяв буханку черствого хлеба, показала ему, как отрезать корку и сделать из нее плошку. Он занялся этим, но когда Сьюзен возвращалась в зал, он следовал за ней до двери, пытаясь найти взглядом мать. Наконец Мари вернулась на кухню, и он вцепился в ее передник, но она отстранила мальчика.
— Мне нужно работать, — сказала она, улыбаясь и хмурясь одновременно.
Саймон поспешил за ней, чтобы понаблюдать за залом с порога. Сьюзен обслуживала Черного Джека, но когда мать Саймона проходила мимо их компании, один из них обнял ее за талию.
— А это еще кто? — заорал он. — Новая служанка?
Мари, придерживая миски с жарким, попыталась увернуться, но тут поднялся Черный Джек. Он ухватил чепчик, который заставила ее надеть Сьюзен.
— Сними-ка свой чепчик, красотка, — велел он.
Саймон рванулся вперед, потом огляделся в поисках оружия. Единственное, что он увидел, — это нож на столе. Мать приказала ему никогда не браться за нож. «Его обратят против тебя», — объяснила она. Пальцы Саймона на миг замерли, потом схватились за рукоятку, и он ринулся в пивной зал.
— Оставь ее в покое, — говорила Сьюзен. — Ты же не знаешь, где она побывала.
— Да, зато я знаю, где я бы хотел с ней оказаться, — ответил мужчина.
Мать Саймона изо всех сил отбивалась от Черного Джека. Ее красивые темно-рыжие волосы разметались по плечам. Она потянулась за своим чепчиком, но Черный Джек отодвинул руку, чтобы ей было не достать. Саймон знал, что если из-за них в трактире вспыхнет ссора, их вышвырнут на улицу, и все же ринулся к матери. Но не успел он добежать до очага, как массивная фигура миссис Баттеруорт заслонила свет. Она закатила хорошую оплеуху мужчине, удерживавшему мать Саймона.
— Разве мало было в этом доме неприятностей и без тебя? — загремела она. — Я не стану обслуживать буянов. Либо сядь на место, либо выметайся! — А когда мужчина собрался было дать сдачи, она пролаяла: — Сядь, если хочешь еще эля.
Мужчина сел, что-то ворча себе под нос, а Мари вырвала свой чепчик у Черного Джека. Миссис Баттеруорт повернулась к ней, и Саймон подумал, что сейчас она прикажет его матери убираться из кабака, но тут кто-то крикнул: «Здесь менестрели!» Толпа раздвинулась, освобождая место, и три человека с музыкальными инструментами прошли к очагу.
— Песню! — завопил Черный Джек и начал вместе со своими дружками стучать кулаками по столу.
Мать Саймона надела чепчик, потом выпрямилась и застыла на месте, когда менестрели заиграли один за другим. Очаг отбрасывал желтоватый отблеск на ее бледное лицо, пряди волос выбились из-под оборок. Лютнист кивнул ей, и в его глазах читался вызов. Мари поколебалась, а потом запела тихим хрипловатым голосом — точно так же, как много раз пела вместе с Саймоном на рынках и в трактирах, или в зале у какого-нибудь великого лорда.
Мари пела вместе с менестрелем. В трактире стало тихо. Все лица обратились к певцам. Кто-то вынул изо рта деревянную трубку и отбивал такт, заданный лютней, маленьким барабаном и свистулькой.
Саймон смотрел на мать, и Черный Джек тоже не сводил с нее свои змеиные глазки. Казалось, от нее исходит свет, он затопил всю комнату, и к концу песни все присоединились к поющим.
Когда Мари закончила, все потребовали еще песню, но миссис Баттеруорт возразила:
— Хватит! Вы хотите всю ночь мешать моим служанкам работать?
И Саймон понял, что мать победила, и они здесь остаются.
4
Саймону казалось, что ночь никогда не закончится.
— Когда они уйдут? — спросил он мать, имея в виду посетителей.
— Мы остаемся открытыми до тех пор, пока не закроемся! — отрезала миссис Баттеруорт.
И трактир действительно не закрылся до тех пор, пока из него не вышел последний посетитель, пошатываясь и горланя песню. А когда Саймон окинул взглядом пивной зал, то увидел на полу два-три бесчувственных тела.
— Я их не выношу отсюда, — пояснила миссис Баттеруорт, пнув ногой одного из них, который даже не шевельнулся. — Сами уйдут утром.
Сьюзен отвела Саймона в крошечную мансарду, не больше шкафа, находившуюся на верхней площадке темной лестницы. Перила были сломаны, две ступеньки сгнили.
— И пусть никуда не суется! — зарычала им вслед миссис Баттеруорт. — Мне ни к чему, чтобы он по ночам рылся у меня в сундуках.
— Не обращай внимания, — прошептала Сьюзен. — Завтра ей нужно идти в суд, и ее наверняка оштрафуют. Вот почему она в таком скверном настроении.
Саймон не знал, что такое Корт Лит, но не стал спрашивать. Он огляделся в крошечной комнате, пока Сьюзен расстилала мешковину на деревянном топчане. На полу стояли коробки с тканями и тарелками, старые кувшины, от которых как-то странно пахло, и ящик с яблоками. Где же будет спать его мама?