Камчатка - [82]
Я долго жил в месте, которое зову Камчаткой, в месте, чуть-чуть похожем на реальную Камчатку (тоже вулканы, тоже холодно, тоже у черта на куличках), которого, однако, на самом деле не существует, поскольку некоторых мест нет ни на одной карте. Теперь, когда я узнал, как важны прощания, мне хотелось бы сказать вам: «Прощайте». Понадобились все эти годы, чтобы я снова нашел пачку «Жокей-клуба», но я ее уже нашел, только что, в миллионный раз, сделавшийся первым, когда я поведал вам мою историю; и теперь мне больше не нужна Камчатка, крепость, где я был вдалеке от всего мира, надежно защищенный бастионами вечных снегов. Мне пора опять вернуться в родные места, вернуться в полной мере, всей душой, чтобы перестать бороться за выживание и начать жить.
– Поехали домой, – говорит дедушка. – Пора.
Папа пошел к машине за «Стратегией», вот он приносит коробку, с улыбкой передает мне: «Склероз, едва не забыл». Потом целует меня и говорит: «Я тебя очень люблю», и опять в его голосе звучат нотки Нарсисо Менты, папа всегда напускает на себя суровый вид, когда хочет сказать что-то важное. Потом он царапает меня двухдневной щетиной и говорит мне что-то на ухо, несколько фраз, но мне больше всего запомнилось слово «Камчатка», поскольку его он произнес напоследок, но еще и потому, что оно все подытоживает, последние слова всегда важны, надо брать их на заметку; Гете сказал: «Света! Больше света!»
Папа садится в машину, и они уезжают. Я бегу за зеленым пузырем «ситроена», пока не иссякают силы. Они так ни разу и не оглядываются – не хотят превратиться в соляные столбы.
С тех пор всякий раз, когда игра складывалась для меня наихудшим образом, я уходил на Камчатку и оставался в живых. И хотя поначалу мне казалось, что наша с папой партия осталась недоигранной, теперь я понимаю: мы с ним квиты. Он поделился со мной своим секретом и тем самым превратил меня в союзника. И каждый раз, когда я играл, папа был со мной, а когда дела пошли совсем погано, мы окопались на Камчатке, и в конце концов все наладилось. Потому что Камчатка – самое то. Лучшее место для того, чтобы держать круговую оборону.
Благодарности
Можно гостеприимно распахнуть двери перед мыслями, но они посещают нас только тогда, когда им самим заблагорассудится. Судя по моему опыту, дверей замыслы не любят – предпочитают лезть через окно и, что еще ужаснее, предстают перед тобой в замаскированном виде. Как-то мне в голову пришла идея комикса – и в итоге я написал свой первый роман «Мальчик-перонист». Второй – он называется «Шпион времени» – я уже с самого начала задумал как роман, но заинтересовались им киношники; права на его сюжет я продал одной киностудии задолго до того, как нашлось издательство, которое привлекла сама книга. Как и следовало ожидать, судьба «Камчатки» была не менее причудлива. Замысел возник, когда я искал сценарий для кинорежиссера Марсело Пинейро. Нам довелось вместе работать над экранизацией романа Рикардо Пиглии «Сожженные деньги», и обоим – по крайней мере мне – ужасно захотелось продолжить соавторство. Месяцами мы перебирали тысячи и тысячи потенциальных сюжетов, один из которых по тематике был отчасти созвучен будущей «Камчатке». То была история о десятилетнем мальчике в Аргентине времен диктатуры. Его родителей-оппозиционеров задерживают и увозят в неизвестном направлении, а мальчик попадает в дом своего деда, которого практически не знает. Если вы уже прочли роман, то сразу поймете: этот рассказ начинался с того, чем заканчивается «Камчатка». С этим сюжетом мы провозились несколько месяцев, варьируя его то так, то сяк, но в конце концов забросили. Подозреваю, что мы оба, не обсуждая своих ощущений вслух, испугались, что история получится очень уж печальной и безысходной, что это будет фильм о молчании, о зияющих пустотах.
Потом нас осенило, что самое выигрышное – как раз события до встречи мальчика с дедом, когда он вместе с родителями вынужден скрываться от полиции. В детстве мы непременно играем в игры с перевоплощениями: в ковбоев или астронавтов, в королей или футболистов; нам нравится менять имена, выдумывать себе новые биографии и исследовать неизведанные территории. Благодаря этому, показывая жизни героя и его семьи в подполье, мы с Пиньейро смогли бы избежать безысходной атмосферы: правда, мальчик, естественно, тосковал бы по всему, чего лишился (его оторвали от дома, школы, друзей, игрушек), но одновременно упивался бы авантюрной стороной ситуации. Поменяв с благословения родителей свое имя и биографию, наш герой начал бы осваивать большой неведомый мир. В этот миг сюжет шагнул далеко вперед, отделившись от мрачной завязки; более того, в него ворвались разнообразные шумы и музыка, его расцветили всяческие сложные происшествия.
Я решил вкратце записать историю – набросать эскиз будущего сценария. Приступал к работе, все перечеркивал и возвращался в исходную точку. Пытался писать в третьем лице: «Это история о десятилетнем мальчике, начинающаяся в то утро, когда незадолго до полудня мать внезапно приехала за ним в школу и…», но спустя несколько строк автоматически соскальзывал на первое лицо и, сам того не замечая, видел все глазами мальчика: «Я уже сел в «ситроен», когда мама сказала, что мы устроим себе несколько дней каникул. «Вот так вдруг? А как же школа?» – «Несколько дней, не больше» – «А куда поедем?» – «Погостим у наших друзей», – сказала она… Я спросил, заедем ли мы домой – надо же кое-что прихватить: книги, мяч, велик. «Нет, – сказала она, – прихватим только гнома – он в саду». Я подумал: «Какой еще гном, нет у нас в саду никакого гнома», но тут же сообразил, что речь идет о моем брате».
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.