Каллиграфия - [129]
— Клеопатра-а-а! — нечеловечески взвыл Дезастро, и почти в тот же миг чьи-то ловкие руки подняли пылающую Джулию в воздух, пронесли к дверям на виду у всей честной компании и заботливо опустили на пол. Карие глаза встретились с перламутрово-голубыми; и в одних отразились ужас и омерзение, а в других тревожная радость, радость, омраченная смущеньем и укорами совести.
— Ты?! — голосом, осипшим от избытка чувств, вопросила Венто. Она еще при первой встрече уверилась в том, что Клеопатра сильна и вполне может совладать с любым, кто посягнет на жизнь ее друзей, но не на гнилую же душонку Морриса Дезастро! — Так ты с ним заодно, да? С этим негодяем! Ах! — не выдержала Джулия, чей огненный ореол вдруг задрожал, заметался, точно прибиваемый крупными каплями дождя, и растаял, к облегчению Люси и злорадству «крестного отца». Людей своих он нетерпеливым жестом отослал прочь, вызвав из катакомб двух тюремщиков.
— Уберите с глаз долой, — вяло распорядился он, указав на итальянку. — Истомила меня совсем.
Джулию связали без малейшего сопротивления с ее стороны — так она была подавлена, так потрясена! Не сводя с африканки безумного, убийственного взгляда, она проследовала к выходу и уже из-за спин стражников заметила, что внимание той принадлежит одному только Моррису и что взор ее преисполнен истомы, а кошачья грация, с какой ластится она к своему хозяину, — грация роковой соблазнительницы.
— Ты не сестра мне больше! Я презираю тебя! — по-итальянски прокричала Венто, делая отчаянные попытки вырваться. — Слышишь, ты такая же, как все: продажная, низкая и беспринципная!
Лишь на мгновение заволокло пеленой глаза кенийки, лишь на мгновенье дрогнули пухлые губы, после чего она вновь обратила лицо к Моррису, и тот, слащаво улыбаясь, обнял ее тяжелой, властительною рукой.
Когда девушку увели, Люси кое-как поднялась на ноги и, не помышляя ни о чем, кроме как о сладкой жизни с миллионами долларов под боком, обратилась к разомлевшему от ласк боссу:
— Гляжу, вы обзавелись пассией.
— О, она так мила и, к тому же, не понимает по-гречески, — с довольной ухмылкой отозвался Дезастро. — Пора бы и тебе кого-нибудь подцепить.
— Ну, теперь, когда мы почти избавились от девчонки, околдовать Кристиана для меня пара пустяков. Не пойму только, почему вы не всадили в нее пулю?
— С пулей всегда успеется. Тем более ты ведь хотела, чтоб ее сперва помучили, как следует. А я придумал кое-что и пооригинальней: она послужит наживкой для более крупной рыбы.
— Рыбы? — переспросила Люси.
— Ну да. Мы за твоим мистером в черном плаще уж и так, и эдак гоняемся, а изловить не можем. Коль, ты заявляешь, эта полоумная девица объект его вожделений, заманить его в мои владения и сцапать не составит нам большого труда. Так что околдовывай-ка ты лучше кого-нибудь другого…
— Но он не знает дороги! Или, по-вашему, его приведет на остров волшебный клубок?! А вас-то он и в глаза никогда не видел!
— Перестань, я прекрасно осведомлен о его перемещениях. И вспоминается мне, одним пасмурным днем ты зачем-то притащила его на Авго…
Люси оторопела.
— Да-да, не прикидывайся глупенькой. У моих розовых кустов есть глаза, а стены слышат не хуже капельмейстера. Меня, признаться, подкупает твоя наивность. Как и твое жертвенное заступничество. Учти, ласточка, теперь я не выпущу тебя из гнезда, — сказал он, приближаясь к Люси и беря ее за локоть. Другой рукой он по-прежнему обнимал Клеопатру. — Уйдем отсюда. Зловонное место, да к тому же эти неэстетичные дыры на стенах. Вон ведь как копии мои изрешетили!
— Копии? — промямлила та.
— А ты полагала, я стал бы вешать оригиналы! Подайте три фраппе в мой кабинет! — распорядился он, неспешно покинув комнату Витражей в обнимку с африканкой и Люси.
Франческо сладко потягивался и — «ням-ням-ням» — уминал не менее сладкие кренделя на блюдечке с голубой каемочкой, когда ему в лицо вдруг брызнул яркий солнечный свет, и блюдечко вместе с содержимым растаяло, как снег весенней порой.
— Вставай, мой рыцарь! Джулия пропала! — над самым ухом прокричала Джейн.
— А? Что? — спросонок отозвался тот.
— Джулия, говорю, сгинула!
— Небось колобродит где-нибудь, а вы сразу «сгинула»! — едва ворочая языком, пробормотал Франческо и зарылся головой в подушки.
— Кабы оно так было! Но синьор Кимура всё уже обыскал: и виноградник, и побережье, и даже соседские участки! — нервничала Джейн. — Подымайся, кому говорю!
— Постой, еще один кренделёк… — глухо прозвучало из-под подушек.
Англичанка бессильно свесила руки.
— И угораздило ж меня такого олуха полюбить!
Запыхавшегося и встрепанного, Кристиана буквально внесло в комнату, которая иначе могла бы именоваться сонным царством, поскольку Франческо взял привычку просыпаться не по утрам, а ближе к обеду, когда самые вкусные блюда нового кулинара подавались с пылу с жару.
— Ну, как?! — подлетела к учителю Джейн. — Нашли кого-нибудь?
— Ни Джулии, ни Актеона, ни Люси! — выдохнул тот, тяжко опускаясь на стул.
— Тревожный знак, — проронила она.
— Я справлялся у слуг: никто ничего не замечал. Только мажордом утверждает, будто слышал гудение вертолета. У него бессонница.
Говорят, дорога рождается под ногами идущего. А как насчет несущегося на высокоскоростном плайвере? Или поднимающегося в горы на причудливой яхте-трансформере, или плетущегося по раскаленной пустыне? В стране Лунного камня путешествуют все, кому не лень. Да и те, кому лень, тоже. Правда, с большой неохотой. И каждый рано или поздно находит свое сокровище.
Из-за своего неуемного любопытства Арсен сделался призраком. Теперь он вынужден блуждать по мирам и измерениям в поисках того, кто смог бы вернуть ему прежний, человеческий облик. И только девушке из аббатства Фонтевро это оказывается под силу.
У Жюли Лакруа и смышлёного скотч-терьера по кличке Пуаро выдался нелегкий полет. Воздушный шар, подлюга, приказал долго жить и свалился не куда-нибудь, а в страну Западных Ветров, где современными удобствами даже и не пахнет. Пахнет электричеством, да и то лишь у твердыни Арнора. Там проживает злой и, как поговаривают, кровожадный маг. Еще поговаривают, будто он замыслил погубить короля. Но так ли это? Жюли и Пуаро берутся за расследование, и на их долю выпадает немало опасных, рискованных приключений…
История о ветерках Сальто и Виэллисе разворачивается в небе, посреди облаков. Братья-ветерки приводят в облачный замок облачного пса, и тот нечаянно рвет плащ Пуэрико — любимчика Короля-Ветра. За это братьев отправляют в изгнание. Но в изгнании ветерки даром времени не теряют.Они знакомятся с ветрами по всему миру — начиная от ночного ветра Эль-Экроса и заканчивая Вредным Мистралем. И ни гнев Короля-Ветра, ни козни самодовольного Солнца не могут остановить их на пути к заветному нулевому меридиану.
Бар и Пин жили себе, поживали в стране Музыкальных инструментов. И горя не знали, пока их друга Рояльчика не выгнали из оркестра. Рояльчик расстроен, и ему нужен Мастер. Один только Мастер способен вернуть его к музыкальной жизни. И Пин с Баром берутся проникнуть в мир Людей, чтобы Мастера отыскать.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.