Каллиграфия - [116]

— Хлор. Это был хлор, — надрывно кашлянул Кимура.

— Кабы не дыра, что вы проделали, нам, значится, нипочем бы вас не освободить! Он вот, — указал овчар на товарища, — раздобыл лом. И вовремя, надобно сказать, раздобыл. Помедли он малость, и вы с вашей барышней, значится, сыграли бы в ящик.

— Джулия? Где она? Что с ней? — вскочил с земли Кристиан.

— Барышня-то? Покуда без сознания, но ничего, очухается! И не таких в чувство приводили. Памятую, матушка моя прошлым летом угодила, значится, в пруд, а плавать-то ни-ни…

— Да погоди ты с историями, тебе только дай лясы поточить! Пущай его оклемается, — урезонил болтунишку сосед. — У нас овцы, не ровен час, разбредутся. Поди, загони в стойло!

— Вам бы это, после хлора, пропустить стаканчик-другой, — участливо посоветовал на прощанье горе-оратор. — Авось полегчает?

Поначалу могло показаться, будто Джулия преспокойно дремлет под кленом, расстелив шелковистые волосы по траве и накрыв ладонью живот. Ни дать ни взять, спящая красавица. Но Кристиана в заблуждение не введешь. Окинув тетрапед презрительным взглядом, он, пошатываясь и щурясь от ослепляющего солнца, побрел к дереву.

«Растереть мочки ушей, сделать искусственное дыхание, массаж сердца, — проносились в мыслях обрывочные инструкции. — Что там еще? Свежий воздух — в наличии, длительный покой — обеспечим».

Потом как-то невпопад ему на ум пришло Байроновское двустишие: «Не может проницательность сама постичь бездушие под маскою ума. Праксис, гнилое отродье! — воспылал гневом Кристиан — Чье бы поручение ты ни выполнял, тебя настигнет возмездие!»

Однако, если бы не Праксис, подумалось ему погодя, если б не камера удушья, надменная итальянка едва ли стала бы откровенничать на столь щепетильную для нее тему. В состоянии измождения она была самим воплощением покорности, и Кимура тешил себя надеждой, что покладистость ее явилась следствием не только нехватки кислорода.

А Джулия, притворщица, давно уж оправилась и, заслышав приближающиеся шаги, чутко приоткрыла один глаз. Прежде чем Кристиан опомнился, она уже сидела на недосягаемой для него высоте, вскарабкавшись по ветвям клена в гущу листвы, и смотрела на учителя сверху вниз, как смотрит кошка, загнанная на дерево сворой псов.

— Стоп! Дальше ни шагу! — предупредила она, подобравшись на ветке.

— Наверное, ты имела в виду «выше ни шагу»? — с кривой ухмылкой пошутил Кимура, но шутка успеха не возымела. — Спускайся, не дури! Ты ведь знаешь, что, если я полезу тебя снимать, ничего хорошего не выйдет.

— Оставьте меня в покое! Что вам за дело?! — норовисто вскинулась та.

— Отравление хлором может повлечь весьма тяжелые последствия, — задрав голову, проскандировал человек-в-черном. — Трахеит, токсический отек легких…

— Чушь! С моим самочувствием полный порядок! — огрызнулась Венто, вспыхнув, как зарница.

«Видно, тебя исцелило твое свечение», — пробормотал Кимура, потерев переносицу.

— И всё-таки, — приступил он снова, обхватывая руками ствол. — Довольно заниматься глупостями!

— Я так просто не дамся! — крикнула сверху Джулия. — Не знаю, что я наговорила вам под куполом, но примите к сведению, я забираю свои слова назад!

— Э, нет! Сказанного не воротишь! — отозвался Кристиан, закидывая ногу на сук.

«Вот напасть!» — проворчала беглянка. Что тут прикажете делать? Благо, клен высок, но хоть высок — да не бесконечен. Когда-нибудь и макушка замаячит. Джулия расправила плечи, отважившись на неслыханную подлость: укротить преследователя световым лучом. Главное сконцентрироваться… Вдруг она просияла: табличка хранительницы! В портфеле, под растерзанным куполом тетрапеда! Как бы так изловчиться? Во взгляде ее полыхнула молния: сейчас или никогда.

— Получайте!

Кристиан уставился на нее расширенными от ужаса глазами. Первый световой залп прошел мимо цели, зато второй нанес обидчику довольно ощутимое поражение: схватившись за голень, он с глухим стоном повалился на землю.

— Ай да я! Ай да молодец! — обрадовалась девушка и в два приема очутилась возле поверженного учителя. — Забудьте всё, что я мела в бреду, — повелительно произнесла она. — Мое признание аннулируется, ясно?

Кристиан вновь застонал и попытался было подняться, но ожог болел до того нестерпимо, что казалось, будто ногу поджарили на огне.

— Откуда столько жестокости? — вопросил он, устремив на нее увлажненный взгляд.

— Это не жестокость, а самозащита, — злорадно пояснила Джулия, после чего немедленно ретировалась, припустив к искореженной машине.

Глава 25. Шаг навстречу

Тут, конечно, не помешало бы совершить стремительный бросок и загородить ученице путь, чтобы не вздумала соваться к злополучному тетрапеду, но тот, кому хоть раз приходилось двигаться с поврежденной ногой, знает, каково это — бежать наперерез, когда у самого болезненная рана. Закатав рваную штанину, Кристиан оглядел ожог: зрелище, надо заметить, не из приятных. Аптечки поблизости нет, дружеского плеча и подавно. Джулия улепетывает со всех ног — только пятки сверкают. Уж на ее дружеское плечо нечего и рассчитывать. Предательница высшей пробы. Знать бы, что она затеяла…

Их разделяла всего-то небольшая полоска разнотравья, и Кристиан, чуть вытянув шею, мог свободно наблюдать происходящее у тетрапеда. Наблюдать не без тревоги.