Каллиграф - [93]

Я взглянул на Натали, чтобы убедиться, что она не возражает. На ней было ярко-розовое пышное платье, а волосы уложены крупными волнами в стиле сороковых годов. За ее спиной я заметил агентов по недвижимости, которые оставили рабочие столы и прилипли к окну, чтобы лучше видеть происходящее.

Натали помахала мне с другой стороны машины:

– Все хорошо, я всю дорогу сюда ехала на заднем сиденье, садись. Мы с Мадлен отлично разместимся вместе.

Мы устроились на темных кожаных сиденьях, и, после нескольких мгновений непродолжительного всеобщего молчания, я задал ожидаемый всеми вопрос:

– Я знаю, Уилл, что тебе ужасно хочется рассказать нам о чем-то, так что давай, выкладывай. Что это такое?

Но ответила Натали, подавшись вперед, так что ее голова появилась между нами с Уиллом, причем как раз в тот момент, когда я застегивал ремень безопасности. Ее интонации оказались неожиданно похожими на манеру Уильяма:

– Этот автомобиль – переделанный «Фасель-2», собранный вручную великой – и слишком часто недооцениваемой – автомобильной компанией «Фасель-Вега» в 1963 году. Марка, конечно, французская» но под капотом у нас очень серьезный американский мотор «Крайслер V8». Мне до сих пор кажется, что это странное сотрудничество, Америка и Франция – но тогда, в начале шестидесятых, когда жизнь стоила того, чтобы ее прожить, это была настоящая Машина. На такой ездил Стерлинг Мосс[101] и как считают многие, специально для этого отпустил усы. Разгоняется до 110 миль в час. К сожалению, сейчас вторых «Фаселей» осталось всего около пятидесяти – причем только два или три из них с откидным верхом – и все, как и эта, переделаны по специальному заказу.

– Я и сам не рассказал бы лучше, – Уильям поправил перчатки и опустил ручной тормоз.

Мы миновали Паддингтонский бассейн и выехали на Уэствэй, двигаясь в направлении к выезду из города под кобальтовыми небесами и тяжелым июльским солнцем, которое расслабленно и вяло болталось на белых веревках, оставшихся от пролетевших реактивных самолетов. Справа расплывались изнемогающие от жажды бетонные многоэтажки. Слева прогибались растрескавшиеся кирпичные дома. Казалось, что вся уличная жизнь замерла, словно отчаявшись избавиться от испепеляющей жары, и лежала теперь где-то в тени тихо и недвижно. Разгар лета навалился на прекрасный Лондон как послеобеденный обморок.

Приборная панель выглядела как приборная доска самолета – измерительные приборы, рычаги и металл, притворяющийся лакированным деревом. Асфальт плавился у нас под колесами, когда мы ускорялись, ветер стонал и ревел в ушах, упрямые запахи кожи и моторного масла то ослабевали, то накатывали с новой силой. Все чувства были поглощены ездой. С каждой милей у меня становилось все легче на душе.

– Как далеко до Айлуорта? – поинтересовалась Мадлен, качнувшись вперед, когда мы притормозили перед светофором на Чизвик Хай-роуд.

– Еще пара миль, и все. За следующим поворотом реки, – ответил Уильям.

– Кто вообще ходит в такие места? Я уже сто лет на балу не бывала. Даже не помню, когда это было в последний раз. Может, в колледже. Я так волнуюсь. Здорово, что ты достал нам билеты, – на этот раз в ее голосе не было сарказма.

– На самом деле это была идея Джаспера. – Уильям помахал детям, которые прилипли к заднему окну идущего перед нами джипа. – Там будут несколько (совсем чуть-чуть, разумеется) теннисистов и их окружение. Затем судьи и прочие. Ну и, конечно, разнообразная модная тусовка и мелкие знаменитости…

– Мне нравятся теннисисты, – заявила Мадлен.

– …а что касается остальных, льстивые журналы зачастую называют их хорошим обществом, но, по сути, это внуки миллионеров, разбогатевших на продаже крема для обуви, или булочных баронов, или фотомагнатов.

– Или торговцев оружием, – добавил я.

– Звучит заманчиво, – вставила Мадлен. На светофоре загорелся зеленый свет.

– Фокус в том, чтобы развлекаться, невзирая на их присутствие. Или за их счет. Избегать фотографов. Притворяться в стельку пьяным, если кто-то обращается с вопросами. И симулировать абсолютное невежество в любых вопросах. К счастью, там всегда масса выпивки, хотя я – увы! – вынужден буду хранить трезвость, так как выдержанные вина и подержанные автомобили не сочетаются между собой.

– Вы туда каждый год ходите?

Уильям включил первую передачу.

– О, да. Мы с Джаспером взяли это за правило. Это одно из самых лучших мест на свете для ловли глупых дебютанток. Или их пресных мамаш. Или безмозглых друзей их пресных мамаш. В любом случае, там все очень легко.

– Жизнь Уильяма совершенно не похожа на жизнь нормальных людей, – встряла Натали с заднего сиденья, обращаясь к Мадлен. – Не обращай на него внимания – весь мир поступает именно так.

– В любом случае, это неправда, – я покачал головой. – Мы ездим туда не каждый год.

Надевание чехла на машину заняло не меньше двадцати минут – затянуть узлы, расправить материал, закрепить концы, натянуть, прижать, дернуть, повернуть – и наконец все готово. Мадлен и Натали пошли вперед, и после того, как Уильям проверил замки и систему сигнализации (дважды), мы двинулись следом за ними по направлению к дому.