Каллаген - [41]

Будет нелегко прорваться через них, и теперь он догадывался, что первое, что они сделают, это попытаются убить его лошадь. Они хотят, чтобы он шел своими ногами, а лошадь им нужна ради мяса. Ну что ж, пора начинать.

Он налил в шляпу две чашки воды и дал напиться вороному, чтобы тот почувствовал себя бодрее при последнем броске. Он ласкал его, разговаривал с ним:

— Нам с тобой, парень, придется прорываться через них, и я надеюсь на тебя.

Вороной ткнул его носом, Каллаген ухватился за уздечку и вскочил в седло.

Он взглянул на черные, похожие на гигантские зубы горы, что стояли напротив, и начал спуск со скал. Он еще на минуту задержался, окидывая взглядом лежащее перед ним пространство, обманчиво казавшееся пустым.

В небе еще висели последние звезды. Слегка подул ветерок, нежно касаясь легкой прохладой его щеки. Раскачивающиеся на ветру джошуа протягивали к нему свои костлявые ветки-руки. Он еще раз мягко похлопал коня по шее.

— Ладно, парень, поехали!

И пустил его легким галопом. Сидя в седле, с револьвером в правой руке, он выехал в последние сумерки перед рассветом. Во рту пересохло, сердце отчаянно стучало. Он провел языком по губам, бросая быстрые взгляды налево и направо.

Они жаждали его гибели, он это знал. Они хотели, чтобы он уже был мертв; они желали получить его лошадь, чтобы потом съесть; они сделают все, чтобы он не добрался до осажденных солдат.

Каллаген въехал прямо в утро, с оружием наготове, — со смертью наперегонки.

Глава 16

Предстояло пройти мили две, чтобы отыскать то место, где прятался от индейцев отряд Спрага. Каллаген надеялся, что они могут ему чем-то помочь. Если на него нападут раньше того, как он доберется до них, начнется стрельба, и они в случае чего прикроют его огнем. Он располагал только сведениями Гаррика о том, что они находятся где-то у основания пика, который маячил впереди. Только бы они не ушли раньше времени!

Теперь он видел далеко. Небо стало серым, последняя звезда, похожая на далекий, слабый луч прожектора, погасла.

Ни единого звука, только топот копыт… Он преодолевал расстояние, легко держась в седле и помогая лошади скакать галопом. В левой руке он держал поводья, в правой — револьвер.

Он проехал с полмили, но по-прежнему ничего и никого. Пик все так же высоко поднимался над окружавшей местностью, круто спускаясь у основания.

Он продолжал ехать; вот уже позади осталась миля. У него пересохло во рту, а сердце продолжало отчаянно биться. Он пустил коня шагом, направляя его без лишних движений, стараясь огибать впадины и ямы, где могли залечь индейцы. Нужно преодолеть еще милю. Должно быть, теперь уже скоро.

Местность все так же хорошо просматривалась со всех сторон. Он взглянул на подножие горы, на скалы внизу. Сколько времени понадобится, чтобы покрыть это расстояние, если ему придется спасаться бегством? Три минуты? Четыре?

Поверхность впереди выглядела почти ровной, только где-то на последней четверти мили пути виднелся какой-то пологий склон.

Казалось, что лошадь, как и он, слегка напряглась, глядя вперед, — поднимала уши и раздувала ноздри.

— Все в порядке, парень, — тихо успокаивал Каллаген. — Мы оба знаем это. Когда я попрошу тебя лететь стрелой… будь готов.

Снова, как и минувшей ночью, они поднимались из пустыни. Только что она была безмолвна, но в следующий миг ожила. И причиной тому были лошадь и… всадники. Ранние солнечные лучи заиграли на стволе винтовки…

Он огляделся вокруг. Один, два… четыре — он увидел их: десять индейцев бежали в его сторону.

Только у двоих были винтовки, у нескольких — стрелы, а остальные, должно быть, были вооружены только дубинками. Четверо подкрадывались к нему слева, двое — справа, трое спереди, и один все еще пребывал на некотором расстоянии, тоже справа. Это было откровенным заманиванием его в ловушку.

— Угу, — произнес Каллаген, — я не клюну на эту удочку.

И он развернул лошадь прямо к этой ловушке, проехал шагом около двадцати ярдов, а потом резко повернул влево и пришпорил коня. Лошадь в прыжке оторвалась от земли и бросилась вперед. В тот самый миг Каллаген выстрелил в индейца, находившегося ближе всех. Тот споткнулся и упал на колени. Слева прогремел ружейный выстрел, стрела ударилась о седло, и в ту же минуту индейцы окружили его. Один бросил в Каллагена дубинку, но она просвистела мимо в нескольких дюймах; другой вцепился в ногу и попытался проткнуть ее ножом, но не рассчитал удар и уткнулся в песок. Еще один подкрался к лошади сзади и набросился на него. Каллаген ударил того локтем в бедро, но сильные руки обхватили его за плечи, легли на горло.

Испуганная лошадь вышла из-под контроля и, неуправляемая, помчалась вперед что было сил. Каллаген, как-то исхитрившись, вытащил револьвер и спустил курок.

Последовал тяжелый толчок, и он почувствовал, что рука, сдавившая его горло, слабеет. Каллаген слегка повернул револьвер и снова нажал на спуск. Он услышал тяжелый хрип, рука вокруг шеи разжалась, и индеец упал.

Откуда ни возьмись появились еще двое. Каллаген увернулся от них и помчался к скалам. За спиной он слышал выстрелы, а потом из-за скал вышли еще два индейца, как раз в том месте, где по его предположениям должен был находиться отряд Спрага. Неожиданно за скалами прогремел оружейный выстрел, и один из вышедших упал. Другой попятился назад, а потом набросился на Каллагена. Вместо того чтобы попытаться объехать их, Каллаген направил лошадь прямо на оставшегося индейца: из-под копыт раздался пронзительный крик.