Калинов мост - [6]

Разумеется, Антуан де Шаузель не был настолько жесток, чтобы сразу бросить проголодавшихся рыцарей в горнило кровавых схваток, гордо именующихся рыцарским турниром. Да и время было уже довольно позднее. Проделав немалый путь по пыльным дорогам Апландии, благородные гости думали только о том, чтобы промочить глотки и набить желудки, а все прочие развлечения решили оставить на потом. За пиршественный стол уселось не менее пятидесяти рыцарей и примерно столько же благородных дам. По-моему, де Шаузель собрал под потемневшими от копоти и времени сводами своего старинного замка чуть ли не всех окрестных синьоров, что, безусловно, должно было влететь ему в копеечку. А если добавить к знатным гостям еще и обслуживающий персонал в лице оруженосцев и дружинников, то количество голодных ртов приближалось к устрашающей цифре пятьсот. Но надо отдать должное сиру Антуану, в грязь лицом он не ударил. Не могу судить, чем кормили и поили оруженосцев и служанок, но знатным гостям упрекнуть хозяина было не в чем. И вино было отличным, и количество блюд внушало уважение. Немудрено, что гости довольно быстро утолили голод. А вот с утолением жажды дело обстояло сложнее. Наверное именно поэтому пир в замке Шаузель затянулся. Наслушавшись хвастливых речей говорливых соседей, а также песен нашего замечательного апландского менестреля де Перрона, я потихоньку слинял из за стола. Марк де Меласс последовал моему примеру. Встретились мы с ним на террасе, где никто в эту минуту не мог помешать нашему разговору. Более того, я был абсолютно уверен, что и подслушивать нас никто не рискнет, ибо как раз в эту минуту сир Марк закурил сигарету. О табаке в благородной Апландии еще и слыхом не слыхивали, а потому скверная привычка актера Ключевского пускать вонючий дым кольцами повергала окружающих людей в ужас. Курящего Марка боялись даже доблестные рыцари, не говоря уже о простых смертных.

– По моим сведениям, в замке Шаузель сегодняшней ночью намечается одно весьма загадочное мероприятие.

– Откуда такие сведения? – насторожился я.

– У меня есть в этом замке агенты. За синьором де Шаузелем нужен глаз да глаз. Этот сукин сын собрал здесь кучу всяких шарлатанов и ныне у них намечается что-то вроде вселенского шабаша нечистой силы.

– И куда интересно смотрит святая инквизиция, – возмутился я.

– А ты куда смотришь?

В эту минуту я смотрел на человека, который шел по замковому двору, освещая себе путь факелом. Отсутствие нормального электрического света, это по моему мнению самый большой недостаток средневековых замков. Привыкнуть можно ко всему, даже к отсутствию телевизора, но вид здешних светильников и факелов повергал меня в тоску. Во-первых, все они страшно воняют, а во-вторых, при обилии открытого огня обладают крайне малыми функциональными возможностями, что мешает заинтересованным людям опознать нужный объект даже на расстоянии десятка шагов. Но этого шагающего по двору типа я, кажется, опознал.

– Я смотрю на Сеню.

– Какого еще Сеню? – не понял меня Марк.

– На Мордреда, сына достославной феи Морганы.

Мордред сопровождал Медузу Горгону во время ее визита в замок Перрон, но куда-то пропал во время случившегося там катаклизма. Точивший на него зуб Марк Ключевский был этим обстоятельством крайне огорчен. Но теперь у него, кажется, появилась возможность посчитаться с хитромудрым Сеней по полной программе, а заодно и выяснить, за каким чертом он приперся в замок Шаузель. Благородного Мордреда-Сеню мы перехватили на террасе и в два счета загнули ему салазки. Наш старый знакомый попробовал было издать крик, но мы успели заткнуть ему пасть кляпом. После чего я, заметая следы, бросил горящий факел в ближайшую бадью с водой, и он с шипением угас, оставив нас почти в полной темноте. Впрочем, запасливый Марк тут же зажег фонарик. Никем не замеченные мы удалились с террасы, утащив с собой и ценного информатора, пропажи которого никто, кажется не заметил. Ключевский лучше меня ориентировался в чужом замке и без труда отыскал укромное местечко, где мы могли обстоятельно поговорить с Сеней. Кажется, это помещение использовалось хозяевами в качестве кладовой для не особо ценных вещей. Во всяком случае, мы без труда отыскали почти что целую скамью, на которую и усадили нашего норовистого пленника. Пришедший в себя от неожиданного нападения сын даровитой мамы попробовал было брыкаться, но, распознав в нас старых знакомых, затих и призадумался. Ключевский с помощью зажигалки зажег два расположенных над дверью светильника, после чего мы приступили к допросу врага народа.

– Я не враг народа, – попробовал оправдаться Мордред, когда мы вытащили кляп у него изо рта.

– Тогда ты враг рода человеческого, – поправился я. – Что, по-моему, еще хуже.

– От оборотней слышу, – не остался в долгу Сеня.

– Он ведь у нас, кажется, вампир, – припомнил еще одно прегрешение Мордреда Марк де Меласс.

– Клевета, – дернулся Сеня. – То есть я был вампиром, когда служил Дракуле, но богиня Артемида меня излечила от этого гнусного порока.

– Какая еще Артемида? – удивился я.

Сеня промолчал. То ли сообразил, что сболтнул лишнее, то ли разбирался в греческой мифологии еще хуже, чем я. Тем не менее, мы не могли оставить столь интересный факт в биографии нашего старого знакомого без внимания. Для стимулирования отзывчивости пленника, Марк слегка пощекотал ему ребра. Сеня намек понял и выразил готовность к сотрудничеству.