Калигула - [3]

При виде них меня охватила паника, я задрожала. В присутствии императорской гвардии соображения матери о причинах смерти отца больше не казались надуманными. Наверное, я вскрикнула, потому что Калигула бросился ко мне и крепко обнял, приговаривая ласковые слова, в которых не было никакого смысла. Его речь всегда имела легкий гипнотический эффект, если только он не злился.

Забыв о своих играх, мы следили за тем, как солдаты заходят в дом. По мраморному полу цокали их грубые башмаки. Внутри преторианцы пробыли несколько мгновений – лишь пару раз стукнуло сердце. Вероятно, доставленное ими послание было столь же прямолинейным и лаконичным, как и их манеры. Едва они покинули виллу и явно в нетерпеливом ожидании застыли за воротами, из дому поспешно вышла мать в сопровождении нашего управляющего и стайки рабов. Следом появились Нерон и Друз, оба в тогах, под которыми виднелись мечи, чем неприятно напомнили преторианцев.

– Лепид, Каллавия и Туллий, боюсь, вам придется уйти. Гипсикл, наш управляющий, отведет вас по домам. – Мать с суровым видом повернулась к нам. – Дети, идите в дом и наденьте лучшую свою одежду. Нас призывает к себе император. – Она оглядела нас, и ее глаза задержались на мне. – Ливилла, и как ты успеваешь испачкаться с головы до ног за такое короткое время? Умойся и причешись. И поторопитесь! Это всех вас касается. Императоры ждать не любят.

Мы бегом бросились в дом приводить себя в порядок, управляющий собрал наших друзей, чтобы отвести их домой, а мать словно только сейчас заметила старших сыновей.

– Что это вы затеяли, во имя Венеры? – (На лицах юношей отразилось недоумение.) – Мечи… Почему вы их надели?

– Но ведь преторианцы с мечами, – нахмурился Нерон.

– Ни один гражданин не носит оружие в городе! – прошипела мать. – Таков старинный, непреложный закон. Для преторианцев сделано исключение по приказу самого императора, так как им мечи необходимы для выполнения прямых обязанностей. Но вы обычные горожане, частные лица. Снимите мечи немедленно, пока вас не арестовали.

В то время как старшие братья сражались со своими тогами, отстегивали от пояса мечи и с помощью рабов заново заворачивались в хитроумные складки ткани, мы торопливо готовились к встрече с императором. С удивительной быстротой вскоре мы снова собрались во дворе – нарядно одетые, чистые и причесанные. Мать прошла перед нашим строем взад и вперед, словно генерал, осматривающий войска, и мне подумалось, что она, должно быть, сейчас похожа на нашего отца. При виде серебряного ножичка, который Калигула заткнул за пояс, мать приподняла бровь, но ничего не сказала – все-таки это скорее игрушка, чем боевое оружие.

Мы погрузились в большую повозку, поспешно выведенную к воротам, и спустя несколько минут она уже катилась в сторону города в кольце из преторианцев императора. Когда мы въехали на мост Агриппы, из-за плотного движения солдатам пришлось разделиться и занять место впереди повозки и позади. Едва они отошли, мать настойчивым шепотом принялась объяснять правила поведения:

– Во дворце будьте настороже. Император – зловредный старик, а после смерти сына в прошлом месяце стал еще опаснее. Его приближенные – змеиное гнездо, один хуже другого, а заправляют всем, наравне с императором, коварные префекты претория. Сами ни к кому не обращайтесь, только отвечайте на вопросы, причем кратко. Будьте вежливы, но лебезить не надо. Говорите правду, однако чем меньше вы ее раскроете, тем лучше. Главное – будьте осторожны! Помните, император – тот, кто приказал отравить вашего отца.

Она явно хотела добавить еще что-то, но мост остался позади и преторианцы вновь сомкнулись вокруг повозки плотным кольцом. Мать умолкла и направила взгляд на Палатин, вздымающийся вдалеке. Между нами воцарилось тягостное молчание, и к тому времени, когда повозка подкатилась к великолепному дворцу Тиберия, нервы были взвинчены до предела. И вот перед нами предстала величественная стена с полуколоннами, а по центру – высокий портик на мощном цоколе, на фронтоне которого красовалось изображение императора в виде молодого полководца, разящего германцев.

Признаюсь: я дрожала как осиновый лист, когда мы всходили по ступеням в прохладу портика. В пять лет немудрено испугаться вооруженных мужчин, которые могут убить тебя прежде, чем ты успеешь вскрикнуть!

Рядом очутился Калигула, положил руку мне на плечо в стремлении утишить мой страх. И это сработало, я немного успокоилась. Как только я перестала дрожать, брат отошел к Друзилле и взял ее за руку. Во мне опять проснулась ревность. С Друзиллой он был гораздо ближе, чем со мной, и я остро завидовала сестре, ведь Калигулу в нашей семье обожали все.

Мы оказались во внутреннем дворе, вымощенном колотым золотистым мрамором из Африки. Повсюду протянулись дорожки из травертина, а по периметру аккуратными, стройными рядами высились ухоженные тополя. Когда нас ввели во дворец, глаза не сразу привыкли к полумраку. Главное здание обширного дворцового комплекса – прямоугольный домус в самом его сердце – поражало великолепием: просторное и высокое, обильно украшенное, но без дурновкусия восточных царьков. Ничего подобного я не видывала, и глаза метались по сторонам так, словно я не имела над ними никакого контроля.