Калигула - [128]
Глава 19. Заговор
Люди не всегда замечают, как превращают свою жизнь в некоторое подобие рынка, где стремятся продать меньше, а получить больше. В стремлении получить больше они лгут и предают. Если предает один человек, перестаешь верить остальным. Предавший же сам настороженно ждет от жизни возмездия: как иначе? Окружающие представляются ему такими же, каков он сам. Возмездие не заставляет ждать себя долго, и оно часто действительно оказывается предательством, на сей раз настигшим самого предателя.
Вечен заколдованный круг явлений, которыми живет мир. Вечны и прописные истины, по этому поводу произносимые. Оттого, что они прописные, легче не становится. Боль, которою оборачивается чужое предательство, отнюдь не облегчается сознанием собственной вины. Если и вины не было, вдвойне обиднее быть обманутым…
Невий Серторий Макрон был человеком, которому предавать случалось не раз и не другой. Происходил Макрон из сословия всадников[305]. Всадническое сословие, оно, как и любое другое, неоднородно. Вот и предки Макрона тоже были не из тех, первых всадников, которых породил Рим во времена своего детства и отрочества, не патрицианская знать, сражающаяся верхом. Из тех, что вошли в сословие позже, благодаря цензу, благодаря занятиям торговлей и откупом налогов с провинций. Из тех, кто не брезговал ростовщичеством.
Октавиан Август был человеком, ценившим равновесие, порядок, закон. Всадники все это тоже ценили. Более всего покой, поскольку не всякий всадник уже хотел в мире равновесном заниматься тем, чем изначально всадническое сословие и было славно: войной во имя Рима. Те, кто принадлежность к сословию купил, но продолжал заниматься ростовщичеством, налогами, торговлей, во многом выиграли во времена Августа. Они теперь назначались еще и судьями. Они ставились прокураторами, умело обирали провинции в свою и Рима пользу…
Сказывалось это и в нем, в Макроне. Умел он обернуть обстоятельства жизненные себе на пользу. Был префектом вигилов, городской стражи. Это стоило немалых денег, но отец Макрона не пожалел их для семейного блага. Тут он, человек весьма неглупый, деньги свои заработавший на многих делах судебных, где судил он и праведно, и не очень праведно (если было выгодно), ошибся впервые: Макрон себя частью семьи не считал. Он вообще не считал себя обязанным никому. Первым узнал об этом любящий отец. Верно, было ему больно: он в жизни многое повидал, но сына любил, ему верил. Дал денег — потерял…
Был Макрон в свите Тиберия на Капри, этого добился сам, всеми правдами и неправдами стремясь оказаться рядом с императором. Лебезил поначалу перед Луцием Элием Сеяном. До такой степени лебезил, что все, кроме Сеяна, конечно, наивно полагали, что Макрон его ярый сторонник. Лебезил до того самого мгновения, когда спровадил временщика в сенат, в Аполлонов храм. Обманув его и предав: поманив расположением императора, которого не было и не могло быть. Обещанием того, чего Сеян добивался всю жизнь. Как вошел Луций Элий Сеян в здание, так Макрон, не теряя времени, разогнал преторианцев угрозами и посулами, лишив правителя поддержки. И стал его убийцей в тюрьме, куда сам и свез временщика…
Тиберию служил Макрон префектом претория. «PR PR» — значилось в официальных записях, и это сокращение многое значило в столице обитаемого мира, в Риме великом. Такая благодарность настигла его от противного старца. А вот Макрон благодарным быть не умел!
Калигула, у которого были все права на наследство Тиберия, у которого было больше прав, чем у самого Тиберия, поначалу Макрону казался ненужным, жалким отпрыском благородного рода. Немало сил приложил префект к тому, чтобы сбросить мальчика с той ветки, на которой он уместился. Не любил Макрон тех, кто знатнее. Кто богаче, кто умней…
Когда не удалось, стал присматриваться к наследнику внимательней. Что за терпеливый, молчаливый, неподатливый? Неподдающийся?
Нашел в Калигуле сродство с собой. Решил, что высиживает наследник свое наследство по-умному. Хорошо, что не защищает родных. Родные сами о себе не позаботились, поплыли против течения. Вот и погубили себя. Этот не такой, он себе на уме. Этот, пожалуй, далеко пойдет. И Макрон с ним…
Тиберий пал жертвой болезни. Ну, помог Невий Серторий. Предал Тиберия, все равно старец уж умирал. Чуть раньше, чуть позже, какая разница?
Предал он и жену. Энния Невия и без того не слыла образцом нравственности. Скверная, злая. Блудливая? ничего такого он точно не знал за ней, с тех пор, по крайней мере, как она стала его женою. О прошлом мог он только догадываться, зная ее в постели. Но какая же красивая! Любил ее Макрон, если только можно назвать такое любовью. Любил поваляться с ней на ложе, любил ласкать. Никакая волчица в любом лупанарии, самая опытная, не нужна, когда Энния Невия рядом. Что они рядом с нею?
Нельзя сказать, чтоб не ревновал ее к Калигуле. Ох и ненавидел он наследника, когда представлял Эннию с ним. А только сам и послал ее к Калигуле. Так было нужно.
— На что мне мальчик? Почему надо бегать за ним, Невий? Он меня не терпит, он меня… (она употребила сильное выражение), ненавидя при этом. Презирая меня. С какой стати? Угождать мальчишке, ложиться под него, едва ли не умоляя, проявлять чудеса распущенности, зная, что он плюется, как закончит свое! Не получать от этого удовольствия. И снова бежать к нему, упрашивать, отдаваться…
