Калифорнийская трилогия - [373]

– Похоже на Диснейленд, – сказала Надежда.

Том ехал впереди. Пошли жилые кварталы; здесь стояли уютные домики, выкрашенные в пастельные и охряные тона.

– Ассоциация «Окрестности Ирвина» выпустила предписание о внешнем виде жилых домов. Хотят красиво выглядеть. Получилось прямо как в этнографическом музее или в Диснейленде.

– Тебе не нравится?

– Нет. Здесь и ностальгией сквозит, и неприятием нового, и претенциозностью… Не знаю точно, чем больше. Живут под колпаком, а сами делают вид, что на дворе шестидесятые прошлого века!

– Мне кажется, тебе лучше сесть на «Ганеш» и уехать от всех этих раздражающих вещей. Том что-то пробурчал.

А потом северную часть неба заполонила стая змеев и привязных баллонов на горячем воздухе, рвущихся со своих поводков под свежим напором Санта-Аны.

– Вот где лекарство от раздражительности, – воспрянул духом Том.

– Эль-Торо – поселок любителей деревьев. Когда дует Санта-Ана, их воздушный флот порхает надо всем Ирвином.

Они въехали под сень внушительных сикоморов – плода генной инженерии. Том остановился под одной из множества арок, образованных деревьями, и, подняв голову, впился взглядом в переплетение ветвей, глубже – туда, где прятались висячие мостки и маленькие деревянные хижины.

– Эй, Хьянг! Ты дома?

Вместо ответа из зеленой путаницы листьев показалась и поплыла к земле корзина – лифт. Навстречу ей ввысь пополз массивный чугунный противовес. Том с Надеждой забрались в корзину и взмыли на шестидесятифутовую высоту. На этом «этаже» Хьянг Нгуен встречал гостей. Возрастом Хьянг был под стать Надежде; оказалось, они знакомы – участвовали в конференции в Хошимине лет тридцать пять тому назад.

– Да, тесен мир, – весело сказал Том. – Могу поклясться, он специально так устроен, чтобы каждый мог встретиться с каждым.

Хьянг кивнул, улыбаясь желтым лицом:

– Считают, что через цепочку из пяти знакомых – не более – человек оказывается связанным со всеми людьми, живущими на Земле.

Они уселись на открытой террасе, еле заметно колышущейся в воздухе вместе с огромной ветвью – опорой террасы, пили зеленый чай и беседовали.

Хьянг исполнял обязанности мэра Эль-Торо и являлся главной фигурой в городском планировании. Он с увлечением рассказывал о своих делах и замыслах. Под началом Хьянга несколько тысяч человек, живущих в роще сикоморов подобно белкам на ветках, изо всех сил трудились над технологией создания жизнеспособного генного комплекса.

Надежда рассмеялась:

– Опять Диснейленд, правда? Беличий домик для шведской семьи из десятка любовников.

– Совершенно верно, – непринужденным тоном отозвался Хьянг. – Я рос в Малом Сайгоне, что над Садовой рощей, и поездки в Диснейленд запомнил как лучшие дни детских лет. Это было поистине волшебное царство. И хижины на деревьях мне сызмальства нравились. – Он запел простенький мотив, который без конца повторялся в дереве-баньяне Диснейленда (сотворено дерево было из бетона и пластика, но маленького Хьянга это вовсе не смущало). Том подхватил мелодию. – Я мечтал спрятаться где-нибудь, когда парк будет закрываться, и провести целую ночь в хижине на этом чудесном дереве.

– Я тоже! – воскликнул Том, прослезившись.

– А вот теперь я сплю в такой хижине все ночи. Ни я, ни мои соседи – никто не жалуется, – с улыбкой заключил Хьянг.

Надежда поинтересовалась, как у них все начиналось, и Хьянг рассказал эволюцию любителей деревьев. Апельсиновые плантации, база морской авиации, опытный ботанический участок правительственного подчинения, станция генной инженерии – все эти заведения решились на подвиг: объединиться в Эль-Торо. Часть апельсиновых садов уже существовала. Группа, руководимая Хьянгом, убедила городские власти позволить строиться на деревьях, и воздушные хижины быстро стали геральдикой города.

– Растительное существование или, если быть более серьезным, обитание на деревьях – наша философия, образ бытия, – говорил Хьянг. – Теперь по всей стране расплодились наши последователи, есть даже Всемирная ассоциация древесных городов.

– Ну уж если вы сумели сделать такое, – сказала Надежда, – то наверняка сумеете помочь спасти один малюсенький холм в Эль-Модене.

Надежда и Том стали объяснять Хьянгу ситуацию, тот закивал головой:

– Да, чертовски с вами согласен, просто чертовски. Это дело не юридической возни, здесь необходимо – да и достаточно – завоевать мнение горожан.

– Я знаю, – отвечал Том. – Тут-то как раз и сидит закавыка. Предложение о застройке холма внес сам мэр, а он пользуется популярностью. И почти наверняка сможет набрать большинство голосов в свою пользу. Хьянг хмыкнул.

– Тогда вам не повезло. Но главная закавыка, вернее, главная действующая пружина, таится совсем не там, где вы думаете. Не в Совете она спрятана и не в суде, она – они, ваши действующие или противодействующие силы, сидят по своим домам. – Хьянг снова растянул губы в улыбке. – Хорошая штука демократия, когда ты в большинстве, точно?

– Ладно, ладно… Есть ведь законы, защищающие права меньшинств. Должны быть. Охрана меньшинств, земли, животного мира…

– Есть, конечно. Да только можно ли их применить к вашему случаю?

Том в задумчивой неуверенности со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.