Калифорнийская готика - [57]

— Если ее пальцы есть в архиве.

— У них там все есть. Все мы. Даже если ее никогда не арестовывали. Есть же еще и свидетельство о рождении.

— Возможно, у нее нет свидетельства о рождении.

Лен рассмеялся:

— Ты говоришь почти как я.

Калифорнийское солнце поднялось выше, направляя свои безжалостные лучи на старенький дом, и в комнате стало заметно светлее.

— Неужели?

— Напиши об этом, — сказал Лен. — И отошли в какой-нибудь журнал. Предлагаю заголовок — «Посланцы хаоса». Что-то вроде: «Незримы террористы среди нас...»

— Нет, это я предоставляю тебе. — В школе прозвенел первый, предупредительный, звонок, и Маркхэм вздрогнул — рука дернулась, перо оставило на бумаге длинную полосу.

— Знаешь, я работаю сейчас над кое-чем другим.

— Над чем же?

— Хочу написать стихотворение. Хотя бы попробовать.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— Ну конечно! — Лен усмехнулся.

— Я же сказал «попробовать». Это стихотворение, которое я начал давным-давно. Надо внести кое-какие изменения. Что-то пока не очень у меня получается.

— Получится. Только поверь в это. Только не спеши вставать. А когда закончишь, посмотри кино. Я принес несколько фильмов.

— Да?

— Кассета прямо в видеомагнитофоне. Это «видеодвойка», я купил ее специально для Джин. Теперь у нее есть получше, да она особенно его и не смотрит.

— Что за фильмы?

— Старая добрая классика. Может быть, не хватает действия, динамики, но смотрится отлично. Увидишь сам.

— Спасибо.

На школьном дворе прозвенел второй звонок. На этот раз Маркхэм ожидал его, и ручка не дрогнула.

— Нам повезло, что огонь не перекинулся на школу, — заметил Лен.

— Да, ребята подсуетились вовремя. Пожарные машины стояли тут до самого Нортбриджа.

— Прямо как в прифронтовой зоне. Кто-нибудь сгорел?

— Нашли только одно тело. Считают, что это тот парень, которому принадлежала свалка.

— А разве точно установить нельзя?

— Он очень сильно обгорел. Отпечатки пальцев снять было невозможно.

— Могли бы проверить по картотеке дантистов. Зубы-то остались.

Маркхэм продолжал смотреть на чистый лист бумаги. Потом провел рукой по зубам:

— Как они это делают, Лен? Случайно, не знаешь?

— Как? Ну, наверное, просматривают все карточки и сравнивают с тем, что имеется.

— А если он не обращался к дантисту?

— Тогда дело дерьмо. — Лен скорчил физиономию. — Может быть, это Джимми Хоффа. Понимаешь, все эти годы его тело хранили в каком-нибудь морозильнике, а когда начался пожар, подбросили туда. Да еще вставили какие-нибудь фальшивые челюсти.

— Это уж слишком. Даже для тебя.

— Ну, тогда... Есть! Церковь Сатаны Спасителя! Возможно, то письмо было подлинным! Понимаешь, Джуди, как-ее-там, не погибла. В последнюю минуту подсунула кого-то вместо себя, поэтому отпечатки нельзя идентифицировать. А сама улизнула и скрывалась у каких-нибудь своих друзей, таких же шизанутых, ожидая подходящей возможности, чтобы отомстить системе и взять свое. То есть то, что они считают своим. Ну вот... они дожидались сигнала и...

— Какого сигнала? — глядя в пустоту, спросил Маркхэм.

— Да черт его знает! Какого угодно! Может быть, какого-то известия. Сигнал поступает, и они выходят из подполья и приступают к действиям. Продолжают то, что начали когда-то.

Потому что знают — вождь вернулся! Нападают на банки, офисы, правительственные учреждения...

— Они не были террористами. Я же тебе говорил.

— Но они были революционерами...

— Теперь они постарели. Размякли. Сделались дряблыми. Революция — дело молодых и крепких.

— Не мешай, — сказал Лен. — Меня уже понесло! Итак, это полные отморозки, да? И они...

— Лен, они напали на хранилище. Кому это надо? Книжным ворам?

— Нацисты ведь сжигали книги, верно?

— Подожди! Они же сожгли свалку!

— Возможно, это случилось по ошибке. Возможно, они заметали следы. А что, если в хранилище им был нужен кто-то другой? Кто-то, кто должен был прийти туда позднее...

— Кто? Кэти?

— Ты!

Маркхэм снова вздрогнул:

— Я? Зачем им я?

— Не знаю, пока еще не придумал. Может быть, ты предал ее тогда...

— Я никого не предавал.

— Тогда у нее какой-то другой мотив. Некая мания... Или, может быть, это даже была не она.

— А кто же?

— Откуда, черт возьми, мне знать? Кто-то из ее последователей. Ну, допустим, ее дочь! Она выросла и...

— Лен...

— Следи за ходом моей мысли! Сначала она приходит к тебе домой, но тебя здесь нет. Она отправляется в книжный магазин — там тебя тоже нет. Кэти говорит, что ты будешь в хранилище, и кто-то идет туда. Но тебя там не находят. Зато находят Кэти. Кэти им мешает, она может...

— Знаешь что, Лен?

— Что? — Лен уже раскраснелся, лицо его блестело от пота.

— Ты несешь чушь.

Лен заставил себя отдышаться и немного успокоился.

— Да. Знаю. — Он опустил голову, посмотрел под ноги и сказал другим, спокойным и тихим голосом: — Серьезно? Ты не имел к этому никакого отношения. Это была какая-то гребаная сучка, которая искала, что бы ей украсть для своего дружка. Наверное, Кэти оказала сопротивление. И та сучка прикончила ее прямо на месте. Почему? Да просто так. Без всяких причин. Я бы хотел придумать какую-то причину, чтобы во всем этом был хоть какой-то смысл. Но ничего толкового на ум не приходит. Потому-то все так больно.