Калейдоскоп вечности - [3]

— Рот словно пеплом забило, а все тело сковала тряска. Почему? Он хотел еще что-то сказать, но горло неожиданно перехватило и ребенок осел на пол, прижимая трясущиеся руки к горящей шее. Он решительно откашлялся и с трудом отвел свои глаза от мерцающего позолота.

— Несомненно, это ты, раз уж он производит на тебя такой эффект, — мягко произнесла ведьма, но в голосе проскользнула толика настороженности и мнимый страх. — Скоро твой мир застынет и посыплется песком, просачиваясь сквозь пальцы.

Дымчатые существа закружились в пространстве в радостном вихре и стали просачиваться в самые отдаленные уголки комнаты: щели, подлокотники, едва заметные трещины сверкающих чистотой плит, вбирали в себя солнечный свет, проникающий сквозь створчатые арки, и тут же исчезали, словно были воображаемыми фантомами. Голубые глаза, не отрываясь, следили за каждой незначительной проказой маленьких духов. Пепельный дух подлетел к мальчику совсем близко и, взмахнув пару раз своими серыми крыльями, тот растворился в свете.

— Призраки?

— Нет, простые иллюзии, но вполне реальные. С помощью этих созданий я могу узнавать всю нужную мне информацию, — на мгновение она помедлила, будто страшась, что застав ее за невиданным озорством, она в ту же секунду страшно поплатиться за содеянное.

— Видишь ли, я не в состоянии покинуть эту золотую клетку, и в этом виноваты люди, заточившие меня здесь на века; люди, которые страстно ждут, когда я расскажу им их будущее, — процедила она сквозь зубы. Летающая серебристая дымка в форме бабочки присело на ее плечо и просочилось ей под кожу. Глаза ее на долю секунды померкли, и лицо было поднято к теплым солнечным лучам, наслаждаясь небывалым блаженством. Тело ее подрагивало от некоего таинственного возбуждения и предвкушения, и как будто, немного от страха.

— Итак, Скай, ответь мне, зачем ты прибыл ко мне? — медленно протянула она.

— Чтобы узнать свою судьбу, госпожа, — его белокурая головка опустилась в приветствующем поклоне и бесстрастные глаза обратились на ведьму.

Женщина смотрела на него, и от этих взглядов по телу пролетала прохладная дрожь. Наслышанный о ее ни чем не вызванных вспышек гнева, мальчик панически боялся ее ненависти, но если через это проходило сотни, тысячи таких же, как он, то единственный способ добиться своей цели — переть на пролом. И пускай в сердце после этого останется зиять кровавая рана, пускай станет горько и больно, словно в груди вырезали дыру прямо изнутри.

— Когда-то, я принимала здесь первых участников турнира, а сейчас передо мной словно мелькает отражение прошлого.

Мальчик недоуменно приподнял брови.

— Подойди сюда, — прошептала она, поманив его своей рукой. Скай повиновался и традиционно присел на корточки перед приготовленным для него столом, как и положено всем членам аристократии. На кристальной поверхности были разложены игральные кости, несколько цветных тканей, стеклянные фужеры с вином, которое он отопьет, принимая и соглашаясь со своей судьбой. Возле ведьмы стоял небольшой геометрический черный ящик, в котором лежали драгоценные серьги, выдающиеся всем тем, кому судьба подарила возможность стать участникам турнира.

Скай впервые очнулся, будто от долгого сладкого сна, принимая в себе понимание того, что он может стать одним из десяти избранников своего региона. Его рождение отмечалось под звездой небесного дракона — год, когда объявляются участники и претенденты в рефери. Но участие означает причинение боли себе и другим, разрушение жизни, исчезновение и полном стирании чужих надежд и желаний. Его детские кулачки сжались, и он без колебаний посмотрел ведьме в лицо.

— Давай же увидим твое будущее в более ярком свете, — ведьма приложила палец к губам и еле слышно произнесла заветные слова. — Даруй мне свой первый полет Белый Дракон.

Теплая энергия прострелила в самое сердце, и он замер, не зная, чего следует ожидать. Черные волосы женщины принимали вид теней, протекающих по всему ее чистому телу черным миражом. Кровь воспламенилась в венах, тьма поднялась, уничтожая все и оставляя лишь одно желание власти, знаний.

— Кто ты такой мальчик? — вопрошала она, изменившимся ядовитым змеиным голосом.

И только сейчас он посмотрел на эту женщину другими, прояснившимися глазами, узрел ее истинное обличье, скрывающееся за прекрасной оболочкой. И от увиденной грязной, темной души его выворачивало наизнанку, хотелось скрючиться и выплеснуть из накопившейся грудной клетки всю ту мерзость, проникшую в его подсознание. Вот оно лицо неминуемой погибели, самой страшной из всех смертей — лицо ее исказила уродливая гримаса, а за плечами томившимся призраком вырывалась истомленная, истерзанная в клочья душа, цепями которую сковывали демонические стальные прутья, а человеческое, пусть теперь и наполовину сердце стремилось вырваться из горящих и сжигающих дотла оков. А злая, окаянная сторона захлебывалась от восторга собственной мощи, проникая в самые потаенные уголки его разума, шипя и жалясь невыносимо больно каждый раз, когда соприкасалась со светлыми и нежными воспоминаниями, благими поступками.

Его внимание привлек всхлип. Детский плачь, в заснеженных долинах плакала девочка. Девочка.