Калейдоскоп счастья - [3]

Он покачал головой.

— Падающие в обморок женщины смущают меня.

— Тогда Дуайт Эйзенхауэр?

— Не уверен, что военная форма — то, что мне нужно.

— А солдат Конфедерации времен Гражданской войны?

Он беспомощно поднял обе руки.

— Ни в коем случае! Моя компания пытается расширяться на юг, и на этом приеме будут перспективные клиенты. Я не стал бы рисковать.

— Тогда, как я понимаю, о янки тоже не может быть и речи.

— И, боюсь, об индейце тоже.

— Гм… — Она взглянула украдкой на его темные волосы, и ей пришла идея. — Мы могли бы попробовать изобразить китайского императора. Немного косметики вокруг глаз и косичка…

Он только скрестил руки, будучи явно не в восторге.

— Рудольф Валентине?.. Арабский шейх?..

Пол Спенсер все качал головой.

— Принц Альберт?

— Разве он не лысый?

— Кастро?

— Осторожней с Иосифом Сталиным, если вдруг он ваш следующий источник вдохновения.

Она состроила ему гримасу и была вознаграждена ухмылкой.

— Хм, — задумалась девушка, — может, еще какой-нибудь исторический персонаж?

— Да. Пожалуй, — он закивал с энтузиазмом. — Взглянем, что у вас есть.

Лицо Кессиди приняло извиняющееся выражение.

— Мм, дело в том, что у меня ничего нет в наличии, но я могу сшить костюм сама.

— Полагаю, это будет эксклюзив, только для меня.

У Кессиди отлегло от сердца, и она улыбнулась, несмотря на то, что предстояло сделать эскиз, на который у нее не было времени, не говоря уже о конструировании, кройке, шитье и примерках. Она напомнила себе, что все это делается для Вильяма, и сдержанно ответила:

— Именно.

— Отлично! — Он с энтузиазмом потер руки. — Итак, с чего начнем?

— Вообще-то с эскиза.

— Очень хорошо. Какой исторический период?

Она прищурилась, глядя на него.

— Я нарисую, а потом покажу вам.

— А у меня будет возможность одобрить общий дизайн заранее? Или это слишком…

— Нет! Нет, конечно же. Наоборот, это позволит сэкономить время…

Он улыбнулся ей:

— Хорошо. Так когда я смогу посмотреть эскизы?

О, силы небесные, ей нужно еще столько костюмов подогнать по фигуре и доставить заказчикам!

— В конце недели.

— Может, в четверг? — предложил он. — В пятницу у меня дел под завязку.

«Под завязку» было и у Кессиди, но она все-таки ответила, пожав плечами:

— Тогда в четверг. Что, если ближе к вечеру? Скажем, после пяти.

— Я бы не хотел задерживать вас допоздна. Когда у вас обед?

— Простите?

— До или после старины Тони?

— Э-э… после.

— Тогда около часу?

Кэссиди молча кивнула.

— Мне нужно идти. — Пол направил на нее палец. — Четверг. Час дня. Обед беру на себя. Хорошо? — Он подмигнул ей и попятился к двери. В конце концов повернулся и торопливо вышел из комнаты.

Ошарашенная, Кессиди схватилась за вешалку. К четвергу эскизы должны быть готовы. Обед с Полом Спенсером. Святые небеса!

Пол рассеянно набрал код, открывавший дверцу его блестящего «ягуара», и скользнул к рулю. Что заставило его пригласить на обед Кессиди Пенно? Да, она довольно красива — ему даже импонировало то, что Кессиди это не сознает, — остроумна, талантлива. Но ни это, ни ее творческие способности не меняют тот факт, что он практически обручен с Бетиной. Практически, но еще не совсем, черт бы ее побрал!

«Ну-ну, — попенял он себя, запустив двигатель и тронувшись с места, — нельзя так думать о своей будущей жене».

Он был тверд в намерении жениться на Бетине. Это был единственный выход для него, так как старый интриган оставил ей тридцать процентов «Булочных Барклая», столько же, сколько родному внуку. У Пола, естественно, было еще десять процентов; оставшимися тридцатью владели другие члены семьи.

Большинство из них не имели склонности к бизнесу, довольствуясь получением дохода.

Пол являлся исключением. У него был деловой склад ума и огромное желание использовать его. Когда он поднялся до поста главного управляющего после того, как дед отошел от дел, то наивно предположил, что шестьдесят процентов акций деда приплюсуются к десяти процентам, унаследованным им от родителей. Того требовала семейная традиция. Того ожидала и вся семья, зная, что Полу можно доверять: он будет возглавлять предприятие, проявляя то же умение и преданность, что и его предшественники. Но тут старик послал ему коварный крученый мяч.

По правде говоря, Пол отчасти сам был виноват. Он же знал, что деда беспокоила его холостяцкая жизнь. В свои тридцать восемь Пол уже давно преодолел рубеж, когда большинство мужчин женятся в первый раз, но это объяснялось не отсутствием интереса к женщинам. Просто он не нашел еще ту, единственную. А может, ее просто не существовало, женщины его мечты, черты которой он не смог бы даже описать. Он знал одно: ни одна из многочисленных особ женского пола, с которыми он поддерживал отношения, не вдохновляла его на то, чтобы скрепить с ней брачный союз. Даже Бетина.

Нельзя было допускать того, чтобы она соблазнила его. С другой стороны, разве может здоровый свободный мужчина сопротивляться красавице, без доклада вошедшей в его кабинет, если на ней нет ничего, кроме ярко-розового плаща, затянутого поясом, чулок на кружевных подвязках и туфель на каблуках высотой в три дюйма? Нет, его нельзя обвинять в том, что он поддался соблазну, даже если тело соблазнительницы было усовершенствовано лучшими пластическими хирургами, которых только можно найти. Настоящая его ошибка заключалась в том, что он воспринял все это, как развлечение.