Калейдоскоп моего сердца - [7]

Джен хочет знать, устраивает ли тебя вторник, чтобы прийти в больницу. У нее есть свободная комната для твоих занятий по искусству.

Я открыла свой календарь, чтобы посмотреть планы на неделю и найти возможность передвинуть что-нибудь… не то, чтобы дел было очень много…

И отправляю ответ:

Вторник — это отлично. Скажи ей, чтобы уточнила время и место, куда нужно подойти.

Я не жду ответа от него, потому что на часах только девять утра, и большинство бездетных людей нашего возраста спят в это время, но мой телефон оживает, оповещая о сообщении, когда я захожу в кафе.

Я спрошу у неё. Я увижу тебя позже?

Я пытаюсь вспомнить, вдруг я что-то упускаю, но ничего не припоминаю.

Увидишь меня?

У Вика.

Не знала, что ты придёшь.

Футбольное Воскресенье.

Хмурясь, вспоминаю, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз присоединялась к ним в воскресенье, чтобы посмотреть футбол.

Вик постоянно забывает, что я временно живу с ним.

Ох-ох…

Стоит ли рассказать, что мне пришлось одеться и уйти из дома намного раньше, чем планировала в воскресенье.

ЛОЛ… Извини. Куда собираешься?

Собираюсь позавтракать.

Хочешь приехать? Ты можешь поспать здесь.

Я замираю, уставившись на экран телефона, ожидая еще каких-нибудь слов.

Не со мной, между прочим.

Я начинаю печатать сообщение, но сразу же его удаляю.

Ладно, это неловко. Если ты не ответишь на сообщение, то я позвоню тебе.

Мгновение спустя, телефон начинает вибрировать в моей руке. Прочищаю горло, перед тем, как ответить на звонок.

— Я не хотел говорить тебе это, — говорит он. Его голос. Боже, я так люблю его голос. Этот глубокий и шикарный, и всегда звучит так, будто он только что проснулся.

— Все в порядке. Я в порядке, правда. Спасибо тебе.

— Я не думаю, что мы когда-либо говорили по телефону, — говорит он.

— Нет, не говорили, — отвечаю я, не добавляя миллионы мыслей, которые просачиваются в мою голову. «Потому что ты мудак, потому что ты ушёл, потому что я младшая сестра твоего лучшего друга, потому что ты никогда не завел бы отношения, даже если бы твоя жизнь зависела от этого…»

— Теперь мы говорим. Ладно просто хотел убедиться, что ты правильно поняла или неправильно. Я имею ввиду, если, конечно, ты сама не хочешь этого, тогда я однозначно буду «за».

Я почти стону, слыша улыбку в его голосе.

— Оливер…

Его смешок отдаётся волнами по моему телу. Я ненавижу то, что он делает со мной.

— Я просто шучу, Элли. В любом случае, ты собираешься приготовить фасолевый соус сегодня вечером?

— Ты хочешь, чтобы я приготовила фасолевый соус?

— А Папа Римский католик?

— Если ты будешь милым и хорошо попросишь, я приготовлю фасолевый соус, Оливер. Если ты собираешься быть саркастичным мудаком, я повешу трубку.

Он вздыхает.

— Эстель Рубен, мой любимый человек во всем мире, не могла бы ты приготовить мне фасолевый соус?

Его слова вызывают у меня улыбку, хотя и не должны. Он опасен. Напоминаю себе. Это он и делал с тобой. Каждый. Божий. День.

— О’кей.

Я слышу, как захлопнулась дверь, где бы он не был, последовал шорох, затем ещё больше шороха, затем я услышала, как он тяжело вздыхает.

— Здесь полно свободного места, на постели, если ты, конечно, устала.

— Спасибо за предложение, но увидимся позже.

Слыша его смех, я кладу трубку. Сэндвич с яйцом, что я заказала, давно остыл. Как только заканчиваю есть, совершаю легкую прогулку, направляясь в студию, захожу и закрываю за собой дверь на замок. Осматривая картины на белых стенах, думаю, надо ли их менять местами. Многие из них Уайта, но большинство из них работы местных художников, в которые я влюбилась. Некоторые мои работы присутствуют, но я не выставляю их в передней части галереи. В начале галереи висят картины на продаже, а единственно, что я здесь продаю — это мой «Калейдоскоп Сердец».

Я ходила в колледж, чтобы стать учителем рисования, но сомневалась в этом. Когда я рассказала Уайту о том, что не хочу преподавать, он представил мне идею «Покрась все наизнанку». Он сказал, что таким образом моё творчество сохранится, и если я захочу, то смогу начать программу для детей. В студии мы смогли начать летнюю программу, где дети старшего возраста приходили после дневного лагеря и работали над картинами. Это был наш способ забрать их с улиц, и сфокусировать энергию в нужное русло, а, когда каникулы закончились и начались занятия в школе, дети приходили и занимались с нами в маленьких группах.

В понедельник после полудня у меня класс, поэтому надо подготовиться. Я зависла перед чистым полотном, когда мой телефон неожиданно зазвонил.

— Элли! — говорит мой брат так, будто не он практически выгнал меня из дома пару часов назад. — Забыл тебе сказать, кое-кто придёт сегодня вечером.

— О… да неужели?

— Да, к двенадцати. Как думаешь, ты сможешь приготовить фасолевый соус?

Пытаюсь сдержать рычание на его просьбу.

— Конечно. Сколько человек?

— Хммм…. я, Бин, Дженсен и Бобби… все.

— Так только четверо будут есть? — спрашиваю.

— Да, четверо.

Я быстро моргаю, интересно, собирается ли он включить меня в список гостей.

— Хорошо, пять, если, конечно, ты хочешь остаться, — говорит он и откашливается, исправляя себя.

— Кто такой Бобби? Вы вместе работаете?