Калевала - [46]

На конях — всех хромоногих,

А калек вези на санках.

Похъёлы народ зови ты,

Калевы сынов на свадьбу,

Вяйнямёйнена седого,-

Пусть поет он здесь искусно

Не зови лишь Каукомъели,

Не ходи на остров к Ахти!"

Так ей девочка сказала,

Говорит слова такие:

"Отчего ж не Каукомъели,

Отчего не звать мне Ахти?"

Но хозяйка Сариолы

Говорит в ответ ей слово:

"Оттого не Каукомъели,

Не зови сюда ты Ахти,

Что всегда он склонен к спору.

Он горячий забияка,

Он возбудит злость на свадьбе,

Бед наделает на пире,

Осмеет девиц невинных

В славных праздничных одеждах".

Отвечает ей девчонка,

Говорит слова такие:

"Как узнать мне Каукомъели,

Чтоб не звать его на свадьбу?

Я не знаю дома Ахти,

Где жилище Каукомъели".

Тут хозяйка Сариолы

Говорит слова такие:

"Ты легко узнаешь Ахти

И жилье его узнаешь:

Там на острове живет он,

У воды живет веселой,

У широкого залива,

На изгибе мыса Кауко".

Звать гостей пошла девчонка,

Та с поденною оплатой.

По шести она дорогам,

По восьми путям проходит,

Похъёлы народ сзывает,

Всех людей из Калевалы,

Всех крестьян наибеднейших,

Казаков в кафтанах узких,

Только Ахти молодого

Обошла без приглашенья. 

Руна двадцать первая

1. Прием жениха и его спутников в Похъёле.

2. Гостей вдоволь угощают кушаньями и напитками.

3. Вяйнямёйнен поет и благодарит хозяев.

Лоухи, Похъёлы хозяйка,

Старая из Сариолы,

Не сидит под кровлей дома,

Спешной занята работой.

Слышит хлопанье с болота,

Шум по берегу от санок.

Взор направила на запад,

Повернула взор на солнце,

Поглядевши, размышляет:

"Что за люди мчатся в санках

Там по берегу? О горе!

Неужели это — войско?"

Вот подходит к месту ближе,

Рассмотреть поближе хочет.

То совсем не войско было -

Юношей толпа большая,

Зять меж ними находился,

Посреди людей хороших.

Лоухи, Похъёлы хозяйка,

Старая из Сариолы,

Только зятя увидала,

Говорит слова такие:

"А я думала, что буря

Валит множество деревьев,

Что бушует берег моря,

Что шумит песок прибрежный.

Подошла я к месту ближе,

Рассмотреть, что там, хотела;

То не буря там шумела,

Не деревья вниз валились,

То не море билось в берег,

Не шумел песок прибрежный,-

Это зять с людьми на санках,

Сотни две мужей хороших.

Как я зятя угадаю,

Как в толпе мужей узнаю!

Он в толпе всегда заметен,

Как черемуха в лесочке,

Словно дуб в зеленой роще,

Словно месяц в звездном небе.

Конь у зятя черной масти,

Словно жадный волк, горяч он,

Словно ворон на добыче,

Словно жаворонок реет;

Шесть златых щебечут птичек

На дуге его согнутой,

Голубых семь птичек вместе

Верещат в ремнях запряжки".

Шум на улице поднялся,

Треск оглобель по дороге:

Зять на двор въезжает быстро,

И толпа стремится к дому.

Зять стоит средь провожатых,

Посреди людей хороших,

Стал, вперед не выдвигаясь

И назад не подаваясь.

"Эй вы, дети и герои,

Эй, высокие, спешите,

Вы супонь скорей берите

И ремни освободите,

Опустите вы оглобли

И скорей встречайте зятя!"

Быстро конь бежит у зятя,

Сани пестрые промчал он

По двору большому тестя.

Молвит Похъёлы хозяйка:

"О ты, раб, поденно взятый,

Лучший молодец в деревне!

Ты прими коня у зятя,

Белолобого избавь ты

От шлеи, богатой медью,

Светлым оловом покрытой,

От ремней цены высокой,

От дуги его из ветел!

Отведи ты лошадь зятя,

Отведи ты осторожно

На ремнях, сребром богатых,

И на поводе из шелку,

Отведи на мягкий выгон,

На равнины, на поляны,

На поля снегов бесшумных,

В ту страну с молочным цветом!

Напои ты лошадь зятя,

Где в источнике ближайшем

Влага весело струится

И бежит, как простокваша,

У златых корней сосновых,

У корней тенистой ели!

Накорми там лошадь зятя

Из станка златого резкой

И из медного корыта

Ячменя зерном отборным,

Яровой свари пшеницы,

Яровой корми ты рожью!

Отведи ты лошадь зятя,

Отведи ты к яслям лучшим,

На возвышенное место,

К загородке самой задней!

Привяжи ты лошадь зятя

К золотым и крепким кольцам

И к крюкам, что из железа,

И к столбу, что из березы!

Пододвинь к коню ты зятя

Первое — совсем корыто,

А второе — с свежим сеном,

Третье дай ему с мякиной!

И почисть ты лошадь зятя

Щеткой из моржовой кости,

Чтобы волосы не лезли,

Чтобы хвост испорчен не был!

И покрой ты лошадь зятя

Серебристым покрывалом,

Златотканою попоной,

Сукнами с отделкой медной!

Вы же, мальчики-цыплята,

Зятя в горницу ведите

С непокрытой головою

И с руками без перчаток!

Посмотреть бы я хотела,

Не пройдет ли зять в покои,

Там дверей не поснимавши,

Косяков не отодвинув,

Притолоки не поднявши,

Не понизивши порога,

Не сломав углов меж стенок

И не сдвинув с места балок!

Не пройдет мой зять в покои,

Золотой в жилье не вступит,

Там дверей не поснимавши,

Косяков не отодвинув,

Притолоки не поднявши,

Не понизивши порога,

Не сломав углов меж стенок

И не сдвинув с места балок:

Всех на голову длиннее,

На длину ушей он выше.

Перекладины подняли,

Чтоб он шапкой не цеплялся;

Опустили вниз порожек,

Чтоб каблук не надломил он,

Косяки раздали шире,

Сняли вовсе дверь входную,

Только стал он приближаться,

Подошел поближе, храбрый!

Слава богу, наконец-то

Зять вошел уже в покои!

Я бы в горницу взглянула,

Осмотрела б быстрым взором,

Может, там столы не мыты,

Может, лавки не протерты;

Не отмыты половицы,

Доски вытерты не чисто!

Я взглянула прямо в избу:

Не могу совсем узнать я,

Из каких она деревьев,

Из каких деревьев крыша

И откуда взяты стены,

Как собрали половицы.

Все края ежовой кости,

Все низы оленьей кости,