Календарь русской природы - [34]
Остановимся и у шиповника. Давно ли на этих круглых кустах бантиками розовели цветы? Совсем только что. А взгляните на когтистые ветки теперь – они вновь украсились, только не цветами, а плодами. Закат лета шиповник встречает драгоценными дарами – тугими, жесткими от семян ягодами. Хорошо свежим августовским утром наблюдать за кудрявыми кустами. Обрызганные росой, обласканные восходящим солнцем, они будто нежатся в предчувствии скорых порывов осени. Но и осенью подолгу еще висеть дозаренным ягодам. Копилкой целительных витаминов величают их аптекари, заготовляя впрок рдяный урожай.
*
На пасеках спешка по выборке меда из тяжелых ульев. Льется на выкачке вязкая струя сладчайшего, благоухающего всеми душистыми цветами сразу, целебного яства. Пчелы не соберут уж больше взятка с медоносов – скудеют нектарники и пыльники, стало быть, пора приниматься распечатывать соты. Каково-то август-густарь попотчует!
В природе еще не скудеет пиршество красок. Розовой пеной обрызганы вырубки и молодые залежи: цветет иван-чай, по-другому, кипрей. Присмотритесь к лепесткам: почти на каждом прозрачные капельки. Это нектар, за которым и паломничают по кипрейным зарослям пчелы. Не перемежаясь, в лугах сияют ромашки-нивянки, кулижками торчат раскидистые фригийские васильки. Но луг уже большей частью прибран, июль наставил душистые памятники-стога; хотя и в августе изрядно запасаются сухим сеном.
В разогретых травах и вечером подолгу не смолкает. Самая заметная мелодия – треск кузнечика. Особенно неугомонны кузнечики перед ведренным днем: тут-то они уж рассыпаются прямо заполночь. Почти не отличима от трели кузнечика песенка самой маленькой нашей пташки – крапивника. То же точение, как если б по мостовой моток проволоки бросали…
Будто и не остывает лето. Свод неба высок, чист, день-деньской льются ласковые лучи. Дождь ежели и набежит, то накоротке: прошумит и стихнет. Зарницы-сполохи широко озаряют принасупленный горизонт. Впрочем, зарницы – предвестницы ведренной, сухой погоды.
Но уже заметнее убыль света: от утренней зари до вечерней короче стало. Не сходят легко росы. Зато август приподнял дали – в чистом воздухе видней и звонче. Ветер ведь не носит теперь столько цветковой пыльцы, как в перволетье, оттого и прозрачней окрест.
Поплыли, закурились августовские туманы. Поемный луг, старицы да и ленты рек с сумерек окутываются пенной дымкой, стало быть, воздух свежеет раньше подстилающей поверхности. Дороги, остывая, поднимают столбы тепла. Тянет душистым зеленым сеном, спелыми яблоками и садовыми цветами.
Теперь-то уж на клумбах главенствуют самые роскошные, самые пышные цветы. Праздничными фейерверками застыли крупные георгины: желтые, фиолетовые, розовые, пестрые. До самых заправских холодов стоять им и стоять неувядами. Стойкостью и жизнелюбием георгинам под стать разве что кирпично-оранжевые ноготки. К ним словно и заrap пристает: в жаркие дни ноготки просто поражают глубиной и ровностью тона.
Свеж и пышен августовский букет. Из цветочных киосков, с рынков и дач горожане теперь не возвращаются без душистых флоксов или сияющих гладиолусов. А чайные розы, а гвоздики, разве сейчас не самая для них лучшая пора!
Любопытно, что цветочная торговля даже в Москве возникла каких-нибудь лет 200 назад. Вот что писал историк Николай Карамзин в "Записках старого московского жителя", имея в виду XVIII век: "Естли докажут мне, что в шестидесятых годах хотя один сельский букет был куплен на московской улице, то соглашусь бросить перо свое в первый огонь, который разведу осенью в моем камине…" Карамзину принадлежат и эти строки: "Еще не так давно бродил я уединенно по живописным окрестностям Москвы и думал с сожалением: какие места, и никто не наслаждается ими. А теперь везде нахожу общество!"
Но коли уж зашла речь об августовских цветах, как тут не вспомнить бальзамины. Мясистый, чуть ли не прозрачный ствол, резные изящные листья и подвески ярко-красных, а то и лиловых нежных цветочков – разве не загляденье это! В старых городках, на тихих поселковых улицах всегда приятна встреча с бальзаминами – несравненными цветами уходящего лета.
Посвежело. Утрами порывисто набегает вей-ветерок, резвится открытыми просторами. Но облачность еще легкая, небо редко замывается тучами. Предосенняя пора пока на славу ясная, сухая.
В кроны вековых лип заронились желтые пятнышки листочков: стало быть, осень и вправду на подходе. Тревожней шумят молодцеватые вязы, величественно, будто летописец за пергаментом, шелестит тополь. Загрубели, посуровели и листья дуба, латами обрядив могучие сучья, утолщенные на кольцо годового прироста.
Фруктовые сады дышат спелыми яблоками и жухлым разнотравьем. Остатные летние деньки, кажется, насквозь пропахли пышными цветами. Средь многоликих космей и георгинов осанисто стоят горделивые мальвы. На склоне августа они неизменно привлекают своею стойкостью и бесподобным видов стеблей, похожих на цветущие посохи. Подле усадеб достаивает иван-чай, не затухают луговые герани.
Певчие птицы обретаются теперь больше на полянах: насекомых там гуще. Август откормил пернатых странников, накопленный жир поможет им осилить огромный путь, измеряемый тысячами километров. Уже не видать коростелей и перепелов: улетели. Правда, о них вернее было бы сказать "убежали", поскольку коростели и перепела часть своего пути не летят, а бегут. Оба – великолепные стайеры.
История ДНК – это сага, полная блестящих научных открытий, невероятных случайностей, грубых ошибок. Она начинается с обнаружения нуклеина в конце 1860-х годов и заканчивается публикацией книги Джеймса Уотсона «Двойная спираль» в 1968 году. За эти 100 лет появились Нобелевская премия, антибиотики, рентгеновская кристаллография, радар и атомная бомба, не говоря уже о том, что прошли две разрушительные мировые войны, – и каждое из этих событий повлияло на открытие ДНК. Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик разгадали загадку двойной спирали, но Гарет Уильямс показывает, что их вклад был последним кусочком гигантского пазла, который собирали несколько десятилетий многие забытые историей ученые.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Это книга о бродячих псах. Отношения между человеком и собакой не столь идилличны, как это может показаться на первый взгляд, глубоко в историю человечества уходит достаточно спорный вопрос, о том, кто кого приручил. Но рядом с человеком и сегодня живут потомки тех первых неприрученных собак, сохранившие свои повадки, — бродячие псы. По их следам — не считая тех случаев, когда он от них улепетывал, — автор книги колесит по свету — от пригородов Москвы до австралийских пустынь.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.