Календарь преступлений - [44]

Мистер Харт выглядел озадаченным, но затем обменялся рукопожатием с Эллери, сделал вежливое замечание насчет жары и повел их через переднюю лужайку. Эллери с любопытством оглядывался вокруг. Дом на фоне неба продолжал выделывать странные трюки.

Никки вновь повисла на нем.

— Очевидно, вам известна причина моего визита, мистер Харт?

— Мистер Сентер только что сообщил мне. — Секретарь говорил секретарским тоном.

— И каково же ваше мнение по этому поводу?

— Человек в моем положении не должен иметь своего мнения, не так ли, мисс Портер?.. Дейвид? О, у него есть какая-то лачуга в Уэстпорте,[78] куда он отправляется, когда мы ему надоедаем или если он хочет изображать коннектикутские амбары. Дейвид должен был уехать этим вечером на праздник, но мистер Сентер не знал, каким поездом, поэтому пригласил вас на полночь… Уверен, что Дейвид уехал, — я не видел его, когда только что вернулся с вечеринки… Мистер Сентер ждет вас наверху, в своих комнатах. Слуг он отпустил, так что у вас полная свобода действий… Миссис Сентер? Право, не знаю. Не сомневаюсь, что мистер Сентер… э-э… позаботился об этом лично. — Казалось, мистер Харт твердо решил выглядеть самым доверенным и в то же время самым неразговорчивым из секретарей.

Дверей было три, как в Париже. Эти имитации ранней готики увенчивали изображения двадцати восьми царей Израиля и Иудеи, круглое окно-розетка и другие диковины. Пройдя через центральную дверь, они очутились в средневековой утопии, которая, к счастью, была погружена во мрак. Во всяком случае, о материальных объектах можно было только догадываться. Вокруг никого не было, большой коридор был звуконепроницаем, как съемочный павильон Голливуда, и Эллери бы не удивило, если бы появился некто в крагах и громким голосом распорядился начать съемку. Почерневший от возраста дуб и железо выглядели непрочными, как театральный задник.

Когда они поднимались по широкой лестнице, Эллери с уважением заметил:

— Это настоящие норманнские доспехи, мистер Харт, или мы в музее Метрополитен?

Внезапно сверху донесся приглушенный звук, похожий на отдаленный удар грома.

Все остановились, напрягая слух. Но звук не повторился, и они посмотрели друг на друга.

— Что это было? — дрожащим голосом спросила Никки.

— Едва ли то, на что это похоже, — с нервным смешком ответил секретарь Майлса Сентера.

— А почему нет? — осведомился Эллери и ринулся вперед.

Они обнаружили его в гостиной наверху, склонившимся над распростертым человеком, который, казалось, окунул голову в целую лужу томатного пюре.

— О нет, — нелепо произнес Харт.

— О да, — возразила Никки. — Я была права. И мистер Сентер тоже. Он убит.

— Не совсем. — Эллери быстро огляделся. — Раны на голове часто выглядят как кровавое месиво. Никаких следов оружия… Не думаю, что это смертельно. Никки, высуньте голову в окно и вопите.

— Вопить?

— Зовите этого доктора! Вы говорили, он живет рядом? Харт, пошли со мной. — Эллери уже был в коридоре.

— Но мистер Сентер… — начал секретарь.

— Не прикасайтесь к нему! — Харт, спотыкаясь, вышел в коридор. — Кто бы ни стрелял в Сентера, он не мог уйти далеко. Где другой спуск?

— Другой спуск?

— Черт возьми, Харт, мы поднимались по парадной лестнице и никого не видели, значит, стрелявший в Сентера ушел другим путем. Так есть здесь другой спуск?

— Да, мистер Квин. Черная лестница в конце коридора.

Эллери побежал, и Харт уныло затрусил следом. Сзади слышались вопли Никки, призывающей доктора Грэнда.

Мрачная черная лестница спускалась к отделанной железом дубовой двери, ведущей в конец большого коридора.

— Харт, посмотрите спереди — на лужайке, в кустах, на улице, — а я проверю сзади. — Эллери подтолкнул секретаря.

В кухне было темно. Эллери натыкался на разные предметы, бормоча ругательства, пока не увидел звезду, не взял верный курс и не вышел из дома. Он оказался на узкой полосе заднего двора и прежде всего заметил паукообразную фигуру на стене, отделяющей участок Сентеров от соседнего.

Эллери подпрыгнул и вцепился руками в костлявую лодыжку.

— Благодарю вас, — послышался сердитый голос. — Я уже не так проворен, как когда перелезал через эту стену всякий раз, как только Элмо Сентеру казалось, будто он умирает, что бывало каждую неделю. Поймайте меня, пожалуйста. — Эллери принял в свои объятия сначала медицинский саквояж, а потом пыхтящего старого джентльмена, который, казалось, состоял из одних костей. — Ну? Что здесь произошло? Говорите, приятель! Эта женщина что-то орала насчет убийства. Кстати, а вы кто такой?

— Сначала займитесь Майлсом Сентером, доктор, — он в гостиной, ранен в голову. Поторопитесь!

Доктор Грэнд недоверчиво посмотрел на Эллери, взял саквояж и поспешил в дом.

Эллери двинулся вдоль стены, разделяющей участки, в сторону реки. Когда он дошел до ограды, выходящей на реку, то свернул к северу, идя среди клумб. Два темных верхних окна смотрели из черной массы дома на другую сторону сада. Эллери увидел, как в одном из них мелькнула Никки, точно испуганная муха. Затем его рука нащупала крошащееся деревянное сооружение, которое, очевидно, прерывало ограду, обращенную к реке. Осторожно обследовав его, Эллери выяснил, что это длинный низкий сарай, стоящий спиной к саду, от северной стены которого деревянные ступеньки спускались к реке. Лодочный сарай… Эллери подумал, что преступник не мог упустить такую возможность.