Каланы возвращаются на берег - [36]

Рассказ о бобрах-строителях не будет полным, если не упомянуть о сооружаемых ими каналах и плотинах. Во многих бобровых поселениях имеется целая система каналов — своеобразных путей сообщения. Считается, что первичная форма бобрового канала — обыкновенная тропа, проложенная по болотистой почве. Эта тропа со временем углубляется, наполняется водой. Возникает канал, по которому зверьки не только плавают, но перевозят строительный материал и корма. Все каналы обычно веером сходятся к хатке, вокруг нее идет более широкий кольцевой канал.

Как велика протяженность этих «гидротехнических сооружений» бобров? В нашей стране бобры делают каналы длиной до 100–150 метров, у канадских бобров они бывают несколько длиннее, метров до двухсот.

Но что значат каналы, норы и «небоскребы» по сравнению со способностью бобров к сооружению плотин! В Северной Америке, например, известна плотина длиной 652 метра! Высота этого колоссального сооружения — 4,5 метра, ширина у основания более 7 метров. Сетон-Томпсон видел в Йеллоустонском заповеднике плотину меньшей длины, около 230 метров, но очень широкую и прочную.

Конечно, такие сооружения— «дело рук» не одного поколения бобров. Сотнями лет звери занимали один участок водоема, каждое их поколение вносило посильную лепту в благоустройство своего городка — и вот результат. До нас очень крупные «ископаемые» плотины дошли уже в окаменелом состоянии.

Постройкой плотин животные стремятся поддержать высокий уровень воды. Он нужен бобрам и для плавания, и для сплава строительного и пищевого материала, и для спасения от врагов.

Плотины возводятся хотя и инстинктивно, но очень продуманно, рационально. Место для постройки избирается ниже жилья и склада запасов кормовых растений, преимущественно на узких и мелких участках реки и на небольших ручьях. Направление плотины обычно прямое — с берега на берег. Если же течение сильное, то плотина принимает форму дуги.

Приступив к работе, бобр грудью и лапами нагребает поперек ручья небольшой валик, приносит на него несколько веток, затем снова натаскивает донный ил, перемешанный с водными травами и растительной ветошью. Вода начинает огибать препятствие по краям. Зверь удлиняет запруду, не забывая укреплять ее центральную часть. Когда крылья плотины упираются в возвышенные берега долины ручья, вода ищет другой выход, переливается через гребень плотины в одном-двух местах. Бобры укрепляют их ветками, сучьями. Течение вымывает в этих местах земляной материал, разрушить запруду оно уже не в силах. Образуется прочный «водосток», выстланный ветками.

Эта замечательная способность зверей возводить плотины породила множество легенд. В них утверждалось, что бобры вбивают колья в дно реки, а затем засыпают промежутки между ними землей. Находились «очевидцы» того, как бобры забивали эти колья своими хвостами! Чего-чего только не породит народная фантазия, подхваченная и раздутая некоторыми чересчур доверчивыми естествоиспытателями…

Обычно семья не ограничивается строительством одной плотины, в поселении их бывает до 10. В Воронежском заповеднике на двухкилометровом отрезке притока реки Ивницы, носящем ласкательное прозвище «Репка», в 1959 году три семьи бобров возвели 22 запруды! Самая большая из них достигала в длину 80 метров.

Еще один «строитель»

У речного бобра есть конкурент, который также возводит хатки. Это — ондатра.

Под высокими берегами озер или рек зверьки роют норы. У большой семьи их бывает до десятка. Как и у бобра, вход в жилище ондатры находится под водой. Если уровень водоема понижается, хозяева жилищ заделывают старый вход в нору грязью и остатками растений и роют новый, более глубокий.

Но как быть в том случае, когда богатые, сплошь залитые водой заросли сочных болотных растений тянутся на десятки километров, а берегов, пригодных для рытья нор, нет? Заманчиво пробраться туда и соорудить жилье на воде! Там уж можно чувствовать себя в недосягаемости для вездесущей лисицы, пронырливого хищного хорька или колонка, не бояться голода. И вот, не задумываясь долго, подчиняясь дремавшему инстинкту, ондатра плывет в эти заросли и принимается за возведение хатки. С особой силой этот инстинкт проявляется весной, когда вот-вот должны появиться беспомощные детеныши, и осенью перед ледоставом.

Ондатра — строитель неутомимый. Для постройки дома нужен фундамент. Его среди воды отыскать нелегко, поэтому зверек пользуется любой твердой основой. В одном случае это затопленный кустарник, в другом — чуть приметная кочка, завалы — заломы камыша, тростника или рогоза. В дело годится все: стебли растений, комья торфа и грязи, плавающие ветки, доски, тряпки, даже снулые рыбешки. Например, в затопленном озером бахашском рыбачьем поселке Сары-Тумсук чего только не приходилось встретить. Стены ондатровых хаток были сложены не только из тростника и рогоза, но и из кусков рыболовецких сетей, неводов, вентерей. В них можно было увидеть даже брошенные курточки, шапочки и… дырявые сапоги. Все круп-., ные части цементируются грязью, дом становится крепким и надежным. Его размеры едва-едва уступают бобровому. Диаметр большой ондатровой хатки у основания достигает четырех метров, а высота — почти двух! Подобные сооружения зверьки возводят очень быстро. Охотник Балхашского промхоза М. А. Журба рассказал, как за одну ночь ондатра построила огромную хатку на корме его моторной лодки. Пришлось потратить почти два часа, освобождая лодку и мотор от строительного материала. Нам не раз приходилось наблюдать, как самозабвенно ондатры занимаются возведением жилищ. Чем выше хатка, тем труднее таскать материал. Для облегчения зверьки прокладывают по стенам домика боковые пути. Они, подобно шоссейным дорогам, взбирающимся на вершину горы, спиралью опоясывают хатку.