Калагия - [5]
По этой последней причине я приведу здесь способы глубинные размышления, безопасные для физического ума. Они будут являться текстом, в котором заключен смысл пространственный, в виде рекомендаций к любому конкретному действию, или несущий элементы знания к определенному действию.
Дальнейший текст, равно как и этот, расчленен на прамоны, для удобства практики дисциплины Духа, углубленного размышления. Прамоны соединяются в амоны -- цельные тексты, написанные мною в результате бесед и наставлений Учителя.
18. Для того, чтобы текст отдельного амона стал понятен, необходимо проводить работу с каждым прамоном, пока смысл каждого прамона не соединится в целостный амон. Соединение отдельных амонов в единый блок понятия составит грани знания к конкретным действиям.
19. Кроме упражнения для дисциплины Духа в дальнейшем здесь будут приведены объяснения механизмов использования энергий и применения Огня. Эти задания подготовят мозг и вообще весь физический организм индивида и его Личность к воссоединению с его Сущностью, чем будут достигнуты возможности беспредельные, космические и знание необъятное.
20. В дальнейшем то, что будет осознано из амонов, необходимо соединить со знанием механизмов использования энергий и применения Огня.
2.
1. Все люди изъясняются неизъяснимо, всяк в своих извращениях, в своем разумении, которое у каждого беспримерно и неповторимо.
2. Конечно, замечательно наличествение индивидуальности. Именно она выражает всевместимость Беспредельности и сотворяет разнообразие и многообразие жизнеформ и мыслетурбий во всех Сферах Бытия и их разнообразнейшие проявления в действительности.
3. Но призма индивидуального восприятия расчленяет уявленное из действительности на меры внимания ощущением, впечатлением, представлением и воображением, которые затемняются и дробятся в хаосе мыслетурбий Сознания и в уме, не организованном строгой дисциплиной. Это порождает невежество, извращающее уявление фактов реальной действительности. Невежество образуется из предрассудочных убеждений и суеверных определений.
4. Поэтому ум недисциплинированный лжет сначала себе, а потом и всему миру, превращая жизнь в сплошной базар.
Но это, в общем, мало печально и много комично, хотя бы по той простой причине, что мир иллюзорен по предложению, но не по форме. Иллюзорна же и ложь. Но тотальная комичность -- в неразличимости иллюзии от действительности до поры уявление источника и причины предрассудочного убеждения и суеверного определения. После станет возможным отчленение заблуждения от истины и обретение избирательной возможности гасить одну из сторон в Сознании: тогда водворится порядок в мире иллюзорном, и этот порядок, естественно устранит затемнение Истины.
Так будет уявлен и понят Источник Благодати, который сам в себе для себя зеркало.
3.
1. Сложность научает гибкости мышления, а преодоление сложности развивает беспримерные способности использования возможностей. Конечно, возможности обретаются в непосредственной простоте, но сама простота не будет понята, если не преодолена сложность.
2. Произнесенное (изреченное) еще не есть изъясненное, потому что изъясненное есть "продукт длительного соискания в опыте синтеза и анализа", тогда как произнесенное (изреченное) есть "результирующий знак символического образа продукта, собранного и упорядоченного опыта в действовании соискания".
3. Называем "странностью" произносимое изъяснение, потому что изъясняемое так -- неизъяснимо; постольку, поскольку "знак символического продукта" еще не есть собственно "символический образ продукта", но лишь его "знак", и тем более он не есть "образ" продукта изъясняемого, но лишь символическое обозначение его места. Кроме того, самого "продукта соискания" в произнесении нет, а есть лишь индивидуальное понимание как способ и возможность обретения "продукта" соискания, которое осуществляется неотделимо от обретаемого продукта соискания.
4. Таким образом, сколько бы мы ни пытались осуществить произносимое изъяснение, мы будем лишь осуществлять соискание произнесения, но не изъяснения. Изъяснение не произносимо.
Чтобы показать "продукт соискания", его не следует именно показать, абсолютно не используя при этом "результирующего знака символического образа продукта", ибо он есть индивидуален и является лишь искаженным отражением изъяснения. Кроме того, он изменяется непрерывно во всех точках пространства и во всех моментах времени.
5. Но "продукт соискания" есть, собственно, сведение свидетельства, изъясненное в соискании.
Следовательно, чтобы показать изъясненное, надо показать соискание, которое является Сотрудничеством Ищущего, Искомого, и Искания. Эти трое не обходятся один без другого и появляются один за другим в указанной последовательности, причем Третий экстериоризуется от Двух предшествующих, и все это развивается в Вечности. И когда Третий согласует Двух других, то эти Двое находят друг друга и обретаются один в другом так, что Первый произрождает Второго в себе и укрепляется им, укрепляя его собою. Третий же происходит от двух других, укрепляется ими и, устремляясь к ним, соединяет их, соединяясь с ними.
В сегодняшнем мире, склонном к саморазрушению на многих уровнях, книга «Философия энтропии» является очень актуальной. Феномен энтропии в ней рассматривается в самых разнообразных значениях, широко интерпретируется в философском, научном, социальном, поэтическом и во многих других смыслах. Автор предлагает обратиться к онтологическим, организационно-техническим, эпистемологическим и прочим негэнтропийным созидательным потенциалам, указывая на их трансцендентный источник. Книга будет полезной как для ученых, так и для студентов.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Во второй том Сочинений вошли его главные произведения 1449—1464 гг. «Апология ученого незнания», «О видении бога», «Берилл», «О неином», «Игра в шар», «Охота за мудростью» и др. На почве античной и средневековой традиции здесь развертывается диалектика восхождения к первоначалу, учение о единстве мира, о человеке как микрокосме и о цели жизни.
Артемий Владимирович Магун (р. 1974) — философ и политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, преподает на Факультете свободных искусств и наук СПбГУ. Подборка статей по политологии и социологии с 2003 по 2017 гг.
I. Современный мир можно видеть как мир специалистов. Всё важное в мире делается специалистами; а все неспециалисты заняты на подсобных работах — у этих же самых специалистов. Можно видеть и иначе — как мир владельцев этого мира; это более традиционная точка зрения. Но для понимания мира в аспектах его прогресса владельцев можно оставить за скобками. Как будет показано далее, самые глобальные, самые глубинные потоки мировых тенденций владельцы не направляют. Владельцы их только оседлывают и на них едут. II. Это социально-философское эссе о главном вызове, стоящем перед западной цивилизацией — о потере ее людьми изначальных человеческих качеств и изначальной человеческой целостности, то есть всего того, что позволило эту цивилизацию построить.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.