Кактусятина. Полное собрание сочинений - [38]
21 января.
Так и не нашел ни брюки, ни утюг. А в универе сменился вахтер. Меня долго не пускали в универ — забыл студенческий и удостоверение препода дома. В итоге опоздал на экзамен. Декан метал в мою сторону грозные взгляды все шесть часов. Я думал шторы на окне загорятся. Назло декану молчал весь экзамен. Даже не заметил, как одна девица списывала с оголенного бедра. Бедро видел, а писанину на нем — нет. Вопрос задал только один. Своему дипломнику: «А не правда ли, что Выготский и Юнг это разные люди?» «Неправда» — ответил он. Комиссия прибалдела. А он сказал: «Был у нас клиент в ментуре. Звали его Юнг, а фамилия была Выготский» Формально он прав. Поставили «три». Похоже, сегодня опять ночевать в КПЗ.
22 января.
Обошлось. Ночевал в лаборатории. Говорят, что универ всю ночь охранял дежурный «уазик» ППС.
23 января.
Питаюсь остатками тортов, натащеных дипломниками и выпускниками в дни защит и экзаменов. Виноград и сыр доели девки-преподши. Мне оставили водку, колбасу и торты. Готовятся к весне. Худеют.
24 января.
Вызвали к ректору. Включили в комиссию по проверке порядка в общежитии. Оказывается, у нас есть общежитие. Подал заявление на комнату, как нуждающемуся сотруднику университета.
25 января.
Упал в обморок. От удивления. Просьбу удовлетворили. Выделили комнату в общаге. Прощай, носки, постиранные под краном. Прощай, развешанные на стульях мокрые трусы. Прощай, окурки в фикусе декана. Здравствуй, должность председателя комиссии по проверке порядка в общежитии. Ведь ни одна дискотека, ни одна пьянка мимо меня не пройдет….
26 января.
Договорился с личным водителем ректора. Перевез в общагу холодильник и кота. Заодно стырил компьютер из лаборатории, переписав инвентарные номера на притащенные с помойки остатки разбитого телевизора.
27 января.
Че так тихо в общаге? Я не понял? Орал дурным голосом в коридоре песни под гитару песни. Когда прибежала комендантша с вахтершей — и обе со швабрами на перевес — объяснил им, что выясняю уровень моральной устойчивости студенток. Те покрутили пальцем у виска. Сказали, что студентки на каникулах. Приедут только в средине февраля. Вот оно как… А жизнь мимо проходит…
28 января.
Сломал нечаянно стенку в комнате. Забивал гвоздь. Теперь у меня окно на общую кухню. Я — модный.
29 января.
Кажется, это не кухня. Кажется, это душ. Надеюсь, женский.
30 января.
В общаге нет никого. Я и вахтерша. А по ночам кто-то жарит картошку на кухне четвертого этажа. На сале причем. Я слышу запах. Я слышу скворчание. Я знаю — это души невинно отчисленных студентов. Или белая горячка.
1 февраля.
Зашел в деканат. Меня отправляют в командировку. В Лабытнанги. Всей комиссией по этике. А больше некому. Мужиков-то нет в универе. А девки не поедут в Заполярье. У них дети, декреты и месячные.
2 февраля.
Забыл спросить — какая цель командировки? Впрочем, это не важно. Спрошу у мужиков в купе.
3 февраля.
Сели в поезд. Нас четверо. Физрук, юрист, лингвист и я. Будем ехать туда двое суток. После второй бутылки выяснили, что никто не знает, зачем мы едем в Лабытнанги. Хм…
4 февраля.
Вышел за сигаретами в Котласе. Заодно купил газету. Из-за заголовка. «С праздником, дорогие котлашане!». Пытались дозвониться в ректорат. Никто не берет трубку.
5 февраля.
Па тундреее, па железнааай дарогееее… Где мчитсо скорыыыый… «Ваааркута-Лининграааааат!»
6 февраля.
Зачем я здесь? Здесь темно, много снега и нанайцев. Или ямальцев? Аааа… Ненцев. Здравствуй, выпуклая часть спины мира…
7 февраля.
Дозвонились до ректора. Оказывается, мы приехали, чтобы организовать встречу лабытнанжцев (Я произнес это!!) с лучшими преподавателями нашего универа. Лучшие преподаватели — это оказывается, мы. Я горд.
8 февраля.
Провели встречу в какой-то школе. Юрист меня предупредил, чтобы я не дышал в сторону школьников. Встреча шла час. Едва не умер от обезвоздушивания и обезвоживания.
9 февраля.
Провели еще одну встречу. На этот раз с учительницами. Вечером. В кабаке. Познакомился с одной. У нее муж — мент. Хорошо, что он был на дежурстве. Ночью заставил ее надеть фуражку. Отомстил ментам.
10 февраля.
Боюсь выйти из номера. Вдруг меня разыскивает милиция?
11 февраля.
Долго объяснял местному ямальцу про наш университет. Тот кивал и улыбался. Потом оказалось, что он не знает русского языка. А наш лингвист не знает ямальского. Заставил аборигена поставить крестик в договоре. На одного заочника больше.
12 февраля.
Домой…
13 февраля.
Показываю в окно язык всем проплывающим мимо ментам на перронах.
14 февраля.
Тепло-то как дома! Всего минус двадцать!
15 февраля.
Отчитался по командировочным. Остался должен университету половину зарплаты. Как так?
16 февраля.
Семестр начался. Так и не отдохнул на каникулах.
17 февраля.
Читал лекцию по «Психологии религии». Долго объяснял разницу между Добром и Злом. Кажется, не поняли.
18 февраля.
За то я понял. Добро — это зарплата. Зло — это студенты. И все это взаимосвязано и переплетено. Как бы так студентов уничтожить, а зарплату — оставить?
19 февраля.
Было вручение дипломов заочникам. Потом пошли в кабак. Много танцевали.
20 февраля.
Почему у меня все трусы в помаде? Странно…
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.