Каков есть мужчина - [91]

Он принял это решение, стоя у окна в доме на Лоундес-сквер и глядя на площадь. Решение прыгнуть в море. Утопиться. Это казалось в своем роде правильным решением.

Аэропорт Файнборо.

Двухчасовой рейс на Венецию.

Из аэропорта в Венеции его забрал заказанный лимузин.

Сама Венеция окутана тьмой и дождем. Именно здесь, где-то на другой стороне водной глади, стоит ржавеющий памятник потерянному благосостоянию, потерянной власти.

Жесткий, высокий свет доков. Гудение насоса, качающего топливо на яхту. Запах нефти. Кто-то держит зонтик.

И Энцо, старший помощник, приветствует его в конце мокрой от дождя ковровой дорожки:

– Добро пожаловать на борт, сэр.

Энцо сказал ему, что они будут в полной готовности через полчаса, и поинтересовался, куда они направятся.

Заминка. Он как-то не подумал об этом. Ему ведь было все равно.

– Э… – протянул он. – На Корфу.

Энцо кивнул, улыбнулся. И тогда его спросил Марк, старший стюард:

– Сэр будет ужинать сегодня вечером?

– Только перекушу, – сказал он ему. – Благодарю.

Чуть позже доставили еду и полбутылки «Барбареско». К еде он не притронулся. Но выпил бокал «Барбареско». Оно было из его поместья, его собственности, которую он приобрел несколько лет назад. По внезапному порыву души. Он побывал там лишь однажды. Ему с трудом удается представить это место. Они пролетали над ним на вертолете, он и прежний владелец, пьемонтский или савойский аристократ, моложавый человек, который показывал ему разные объекты, крича что-то в шуме двигателя…

Тишина.

Он лежал на кровати в ожидании, когда яхта начнет движение. Он не собирался засыпать. Он собирался прыгнуть в море. Он собирался утопиться. Тем не менее впервые за множество дней, он взял и заснул.

Глава 2

Утром яхта стоит на якоре в паре километров от побережья Хорватии. Позвонил Энцо и сообщил о шторме в Адриатике. Он извинился за задержку и сказал, что они продолжат плавание, скорее всего, после полудня, когда шторм на море утихнет.

В прибрежной зоне, где пришвартована яхта, погода ветреная, неприятная. Временами идет дождь.

Через некоторое время Марк предлагает высадиться на берег и посетить прибрежный городок, который виден с палубы. Но он отклоняет это предложение.

Вместо этого он сидит у себя в маленькой столовой и ковыряет обед – за столом, рассчитанным на восемь персон, на средней палубе.

Он чувствует себя самозванцем в мире живых, по-прежнему в той же одежде, в какой он заснул, и так же пахнет многодневным, застоялым парфюмом «Картье паша».

Когда он проснулся этим утром, из окон просачивался серый свет. Подняв голову, он какое-то время в недоумении смотрел на него. Затем пришло понимание. Еще один день.

Это нужно сделать ночью. Тогда никто не заметит, никто не попытается спасти его. Никто не заметит – просто утром обнаружат, что его нет в комнате, а кругом будет только непроницаемое море. И долгие, растворяющиеся в морской глади волны за кормой[66].

Он разменял седьмой десяток, отрастил живот. У него жесткое, симпатичное лицо. Волос почти не осталось. Черная шелковая рубашка с необыкновенно большим воротником. Белые кожаные туфли.

Море синее, точно кремень, холодное и безжалостное. Порывистый дождь налетает на высокие окна приватной столовой, а за беспокойными серыми водами на берегу лежит хорватский городок. Над ним нависают скалистые холмы, задевающие за облака.

Он откладывает вилку и вызывает Марка. Он спрашивает сигару, и Марк приносит ему коробку.

После этого Марк спрашивает, не желает ли он дижестива. Он качает головой.

– Тогда я могу быть свободен, сэр? – спрашивает Марк.

Марк родом из Сандерленда.

– Да. Спасибо.

Марк уходит с нагруженным подносом. Несколько минут спустя он так и не закурил сигару.

Он выходит на палубу и стоит там, глядя на морскую поверхность, которая движется в плавном, тяжелом ритме.

Плавном и тяжелом. Тяжелые формы ловят свет и снова теряют его в своем движении.

Тяжелые, тяжелее всего на свете.

Тяжелые.

И он думает, почти загипнотизированный этими тяжелыми формами, ловящими и теряющими свет: Сколько весит море? И его логический ум работает дальше: Каков объем моря? А затем: Какова средняя глубина? Какова площадь его поверхности? Должно быть, думает он, эти две цифры легко узнать – и тогда он получит ответ, ведь объем воды – это и ее вес.

Он заходит внутрь, отгораживаясь от ветра, и вызывает Марка.

Увидев стюарда, говорит:

– Марк, я хочу, чтобы ты выяснил для меня кое-что.

– Да, сэр.

– Какова средняя глубина моря.

– Да, сэр, – говорит Марк.

– И какова площадь поверхности.

– Поверхность моря, сэр?

– Да.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет.

– Я узнаю это для вас, сэр.

– Спасибо, Марк.

Оставшись один, он ждет с нетерпением этих цифр, и сидя за столом наконец закуривает сигару. Несколько минут спустя он слышит легкий стук в дверь.

– Да.

– У меня есть эта информация для вас, сэр, – говорит Марк.

– Да?

– Средняя глубина – три тысячи шестьсот восемьдесят два метра, – говорит Марк.

– Так глубоко? – бормочет он и записывает. – Ясно.

– А площадь поверхности – триста шестьдесят один миллион квадратных километров.

– Вы уверены?

Марк колеблется. Он загуглил этот вопрос. Однако его наниматель лишь смутно представляет, что такое «Гугл», и, наверное, думает, что Марк в течение этих минут обзванивал экспертов-океанологов из ведущих университетов мира – и все эти люди были рады отвлечься от работы, чтобы помочь ему в столь важном деле.