Каков есть мужчина - [18]

А затем:

– Откуда вы?

Неизбежный для Протараса вопрос.

Она из Латвии, как и ее подруги. Бернар не уверен, где находится Латвия. И решает, что это одна из мутных стран где-то в Восточной Европе.

Он говорит ей, что он француз.

Она миниатюрная девушка, с довольно большим лбом и копной светлых волос – дешевая имитация блондинки – у корней волосы темнее. И все же она ему нравится. Ему нравятся ее маленькие руки и плечи, ее почти детские пальцы, держащие кебаб. Капельки пота на кончике носа.

Он представляется:

– Бернар.

Ее зовут Ивета, как она ему сообщает.

– Мне нравится это имя, – говорит он и улыбается.

Она тоже улыбается, и он замечает ее ровные белые зубки.

– У вас очень красивые зубы, – говорит он.

И сразу узнает, что ее отец – дантист.

Не без бахвальства он говорит:

– Я знаю парня, чей отец – дантист.

Она, похоже, проявляет интерес:

– Да?

Все происходит совершенно непринужденно, когда они сидят там и едят кебабы. Непринужденно, почти невольно, он отделил ее от подруг. Она отвернулась от них, обратившись к нему.

– Вам нравится Кипр? – спрашивает он.

Она жует кебаб и кивает.

Он узнает, что она второй раз в Протарасе.

– Может, вы покажете мне, что тут и как? – говорит он легко. – Я ничего здесь не знаю. Я тут впервые.

И она отвечает ему с такой простотой, что он проникается уверенностью: его ждет нечто особенное:

– Хорошо.

– Где вы живете? – спрашивает он.

Она называет какую-то молодежную турбазу, и его наполняет гордость уже от того, что он здесь в нормальном отеле, это придает ему уверенности, и он задает новый вопрос:

– Чем занимаетесь сегодня?

Ее подруги собираются уходить.

– Спим!

Сказав это, она смеется, и это обескураживает его, словно смех намекает на то, что все их общение было для нее не всерьез – что-то незначительное, ни к чему не ведущее. И он хочет ее. Он хочет ее. На ней джинсовые шортики в обтяжку, отмечает он. И сандалии на низком ходу.

– Как насчет потом? – спрашивает он, стараясь не выдать отчаяния.

Вся непринужденность словно испарилась. Испарилась в тот самый момент, когда она собралась уходить, даже не задумавшись о том, что они могут больше не увидеться.

Теперь же она колеблется.

Ее подруги уже уходят, но она еще здесь, колеблется.

– Вы хотите встретиться позже? – спрашивает она серьезно.

– Я хочу увидеть тебя снова.

Она внимательно смотрит на него.

– Мы будем вечером в «Джестерс», – говорит она. – Вы знаете «Джестерс»?

– Я слышал об этом месте, – говорит он. – Но еще не был там.

– Хорошо, – говорит она, продолжая серьезно смотреть на него.

И объясняет ему с ненужными подробностями, как туда дойти, желая убедиться, что он все понял.

– Ясно, – говорит он и снова легко улыбается. – Увидимся там. Хорошо?

Она кивает и спешит к подругам, ждущим у двери.

Он смотрит, как они уходят, затем выдавливает побольше соуса на кебаб и доедает его, не спеша.

Все теперь видится ему в совершенно ином свете. Теперь он, хрен бы его побрал, просто обожает Протарас. Он шагает по солнечной улице, и все кажется ему другим, все радует глаз. Он думает, уж не влюбился ли он, и заглядывает в аптеку рядом с «Макдоналдсом», чтобы купить пачку презервативов – десять штук.

– Привет, друг мой, – говорит он улыбчивому человечку за стойкой в душном холле «Посейдона».

– Доброе утро, сэр. Спали хорошо, сэр?

– Очень хорошо, – отвечает Бернар, даже не задумавшись. – Вчера вы говорили что-то о другом отеле, о бассейне?..

– Отель «Вангелис», да, сэр.

– Где это?

Бернар находит отель «Вангелис», сообщает, что он из отеля «Посейдон», платит десять евро, ему шлепают на руку смазанную печать и показывают, как пройти к бассейну. Он идет по коридору, улавливая запах бассейна, заходит в раздевалку и внезапно попадает в шумный и яркий мир аквапарка.

Он плавает в лягушатнике. Кожа у него молочно-белая после французской зимы. Переходит во взрослый бассейн и проплывает в размеренном темпе несколько метров, а затем встает в очередь за детишками, чтобы скатиться с горки. После этого направляется в волновую секцию, где качается на волнах вверх-вниз, в окружении бликов, еще одна мокрая голова среди многих, и все это время думает об Ивете.

И когда, выйдя из бассейна, он обсыхает, лежа на шезлонге, он продолжает думать об Ивете. Глаза его закрыты. А влажные волосы отливают в рыжину. На его плоской белой груди топорщится кустик рыжеватых волос. Ноги и руки у него длинные и гладкие. Мокрые плавки облепляют его чресла.

Солнце медленно плывет по небу.

В одном из бассейнов, на мелководье, имеется бар с полукруглой соломенной крышей, стулья лишь немного возвышаются над водой. У края бассейна сделаны воротца, через которые бармен может выходить на сухую поверхность, где в холодильнике из нержавеющей стали хранятся напитки.

После полудня Бернар плещется в лягушатнике, думая об Ивете, когда вдруг, повинуясь безотчетному импульсу, он подплывает к бару и садится на один из табуретов. Его ноги в воде кажутся белыми как мрамор. Он заказывает пиво «Кео». И с нетерпением ждет вечера, ждет Ивету. Ему уже не терпится.

Он сидит под соломенным навесом, держа в руке пластиковый стаканчик с пивом, и смотрит на свои ступни с голубыми венами, когда слышит рядом женский голос: