Какая она, победа? - [35]
предстало делом столь же важным, как, скажем, битва под Прохоровкой или
прорыв ленинградской блокады. . А точнее, одно было прямым
продолжением другого, и мысль об этом помогла смириться с тем
мучительным для военных лет обстоятельством, что самому побывать на
фронте так и не довелось.
Он пробыл на Днепрогэсе до 1947 года, вплоть до пуска трех агрегатов.
Работал рука об руку с теми из когорты первых днепростроевцев, кто
остался в живых, кого удалось разыскать, вернуть Днепрогэсу, несмотря на
все трудности военных и послевоенных лет. И, значит, он тоже имел право
называть себя днепростроевцем. Или хотя бы знать об этом.
Затем была Горьковская ГЭС, Управление монтажных работ, нелегкая
ноша начальника Управления берега, ответственного за сооружение плотины
и шлюзов. Он пережил здесь катастрофический паводок, вселенский потоп,
свое отчаяние перед безмерной мощью разгулявшейся матушки-Волги и
столь же отчаянную радость, когда довелось познать, что человек может
выстоять даже перед лицом стихии.
Строил Кременчугскую станцию. Вел основные сооружения — ГЭС и
плотину, имел, кажется, полное право думать, что нет и не может быть в
106
гидротехнике ничего такого, что могло бы поставить в тупик, поразить или
удивить. Предложение, которое он принял в 1963 году, вынудило эту точку
зрения пересмотреть.
По правому берегу, по самому краю уже обозначившегося банкета по
колено в грязи невозмутимо прогуливается начальник участка
механизированных работ Саша Пятерев. Нарын тоже кажется невозмутимым
и безразличным. Человек и река кружат друг возле друга, как это делают бор-
цы перед решающей схваткой. Несколько лет назад они дважды встречались
в Шамалды-Сае, тогда победил человек. И вот третья схватка. На этот раз в
самом логове ревущей реки, в неприступном ее убежище. Кружат друг перед
другом два противника, настороженно высматривают в обороне соперника
слабые места, и даже воздух полон скрытого, ежесекундно готового
взорваться напряжения.
Однако все это «лирика», как говорят на створе. Просто Александр
Васильевич Пятерев дает задание бригадиру бульдозеристов Сеяру Феттаеву.
Так основательно подперли они Нарын, так вздулся Нарын от прошедших
дождей, что кирпично-бурая вода поднялась почти вровень с насыпью, и тут
нужно за ней слоить. Сыпанешь лишнего, перекроешься раньше времени. То,
что они сейчас делают, называется всего лишь «предварительным
стеснением русла». И большего себе позволить нельзя. Это уж потом, когда
все будет готово, они двумя банкетами вплотную подойдут к левому берегу,
поднимут воду до критической отметки, взорвут земляную перемычку перед
входным порталом обводного тоннеля и забьют, задавят оставшийся
семиметровый проран. Так что перекрытие обещает быть спокойным,
драматических ситуаций в виде исполинских взрывов и прочих
фотогеничных эффектов не ожидается, и любители потрясающих событий
могут спать спокойно: сенсаций не будет.
Что же касается драматических ситуаций, то такая ситуация сложилась.
И те, кто имеет к ней отношение, переживают ее остро и глубоко. Стройка
упускает лучшие сроки для перекрытия. Упускает, несмотря на то, что люди
107
делают все возможное.
В эти дни дней как таковых Толя Балинский фактически не видел. Он
приезжал на створ, солнца еще не было, уезжал, солнце уже скрывалось за
горой Кыз-Курган. Все же светлое время — тоннель, своды тоннеля, ко-
ленчатая стрела подъемника, а на самом конце ее тесная металлическая
корзина да напрочь отмотавший и руки и плечи увесистый пневмомолоток.
Уж лучше любая стена. Лучше бронированный кабель, который нужно
тянуть по раскаленным скалам в сторону Кара-Куля, все под открытым
небом! А здесь как муха под потолком, нужно и так и эдак разбуривать
бетонные своды, выискивать раковины, закачивать в них цементный раствор,
разделывать швы блоков. Штормовка в корке цемента. Лицо в цементе.
Цемент в носу, в глотке, кажется, даже в сигарете! Иной раз и поворчать бы,
вспомнить, что не твое это дело, что не проходчик ты, не бетонщик, не
гидроспецстроевец, но ведь сейчас все в тоннеле, все брошено на тоннель!
Мощное зрелище, где еще увидишь подобное! Ни знаменитый
автодорожный тоннель Тюя-Ашу, пронзивший на высоте трех с половиной
тысяч метров заснеженный гребень Киргизского хребта, ни самые громадные
камеры рудника Хайдаркан не шли ни в какое сравнение с этой цик-
лопической трубой, которая должна вместить в себя самую большую реку
Тянь-Шаня. Серые, теряющиеся в желтом полумраке своды смыкаются где-
то на высоте четырехэтажного дома. Отражающийся в лужах на дне тоннеля,
уходящий за плавный поворот пунктир фонарей и прожекторов только
подчеркивает глубину и высь подземных пространств, то там, то здесь
озаряемых вспышками электросварки. Вспышки выхватывают затерявшиеся
в сизых джунглях арматуры темные человеческие фигурки, фигурки маячат
на неясно проступающих из мрака ажурных фермах опалубок. Ревут
Книга повествует о четырех поколениях семьи Поярковых, тесно связавших свою судьбу с Киргизией и внесших большой вклад в развитие различных областей науки и народного хозяйства республик Средней Азии и Казахстана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.