Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века - [38]
Рецепт идентичен другим — прозаическим — версиям. В соответствии с ним повару следует разбить несколько яиц в миску и пропустить их через ткань, чтобы они смешались. Затем надо было приправить их молотым перцем, растолочь пижму в ступке и получившийся сок добавить к яйцам. Получившуюся смесь затем поджаривали на топленом сливочном масле на сковороде.
Такие рифмы помогали сохранять знания неграмотным или полуграмотным людям. Самый известный из таких обучающих рифмованных текстов — книга Томаса Тассера «Сто советов для хорошего хозяйства» (Hundreth Good Pointes of Husbandrie). Она была столь популярна, что после нескольких изданий была расширена до «Пятиста советов для хорошего хозяйства» (Five Hundreth Pointes of Good Husbandrie), а сельские жители использовали ее в качестве учебника вплоть до XVIII века. Она была хороша тем, что подходила для механического заучивания, с ней было легко работать едва грамотным людям, которые хорошо ее знали и могли заглянуть в нее, если подводила память. Она начинается с наставления о том, чтобы муж и жена действовали сообща:
Поскольку сельскохозяйственный год у Тассера начинается в сентябре, когда собран урожай зерна, следующим стихотворением идет инструкция по заготовлению зерна к следующему сезону, молотьбы его из колосьев и веяния для очистки семян от сорняков и шелухи: «Молоти зерно и переходи к веянию, поскольку плуг не может ждать». Рожь нужно сеять сухой, сразу после того, как землепашец тщательно взборонит землю между вспаханными грядами. Чуть позже приходит время озимой пшеницы. Посадив рожь и пшеницу, ему нужно следить за канавами и дренированием земли, чтобы зимний дождь не смыл посевы и почву: «Канавы держи чистыми, изгородь — покрытой колючками; заботься об отводе воды и сохраняй зерна». Изгороди нужно было ставить так, чтобы густой их слой заполнял пустоты, от новых саженцев надо было отпугивать ворон и надо было собирать желуди и другой корм для свиней.
Заучивание наизусть без использования письменного слова помогало молодым людям освоить еще ряд уроков. Например, традиция «битья границ» помогала новому поколению освоить местную географию. Юношей водили по границам их прихода, отмеченным межевыми знаками. В это время им называли поля, луга и лесные массивы, повторяли названия наделов и связанные с ними общие права, делая по пути остановки, чтобы перекусить и переварить знания. А в некоторых приходах, чтобы еще лучше усвоить урок, землю измеряли ударами палкой. Девочки заучивали списки растений, способы их выращивания и использования, базовые навыки обращения с огнем, прядение. В самой книге Томаса Тассера тоже содержится несколько таких поговорок о садоводстве. Например, в ноябре он советует хозяйкам сеять в саду бобы, но не раньше праздника святого Эдмунда (20 ноября) и во время убывающей луны: «Сади садовые бобы после святого Эдмунда-короля; луна убывает, от этого зависит дело».
Рис. 11. Титульная страница книги «Пятьсот советов для хорошего хозяйства» (Five Hundred Points of Good Husbandry) Томаса Тассера
В общем, молодым людям было чему поучиться с помощью механического заучивания как в духовных, так и в мирских вопросах, и вокруг них было много людей, готовых им в этом помочь. До Реформации Церковь требовала, чтобы ребенок как минимум мог прочесть на латыни молитвы Отче наш, Аве Мария и Символ веры, обучать которым должен был приходской священник. Протестантизм ввел вместо них катехизис, еще более пространный текст, который нужно было зазубрить наизусть.
Чтение и письмо
С течением времени чтением овладевали все более широкие слои населения и умеющих читать было больше, чем умеющих писать. В современном мире обучение этим двум навыкам происходит одновременно и составляет основу того, что мы подразумеваем под «образованием». В тюдоровской Англии все было не так. В умах людей эпохи образование касалось главным образом духовного обучения и не имело ничего общего с навыками чтения и письма. Это были два отдельных вида деятельности, которые преподавались в разное время и часто разными людьми. Те, кому посчастливилось получить хоть какое-то образование, сначала учились читать, и для многих книжное обучение на этом и заканчивалось. Для того чтобы этот навык приносил пользу, им даже не нужно было владеть в совершенстве. Даже едва грамотные люди, способные прочесть знакомый текст, могли обращаться к писаному слову за помощью в личных молитвах. Это было ценное духовное умение, которое ценилось как до, так и после Реформации. На самом деле требовалось всего несколько уроков, чтобы человек начал узнавать слова в столь коротком и хорошо известном тексте, как Отче наш, даже если это был латинский текст, который до Реформации слушался и разучивался наизусть. Овладеть небольшим репертуаром из четырех-пяти коротких молитв было под силу многим, кого в нашем мире с его повсеместным школьным образованием сочли бы функционально неграмотными. Эти люди, кроме того, не оставили нам о себе следов в письменных источниках, чтобы их можно было считать грамотными. Поскольку они не умели писать, мы не знаем, умели ли они читать, и это досадная проблема для историков.
