Как завоевать шейха - [11]

– Хочу вас заверить: хотя может показаться, что я больше играю с детьми, чем учу их, Аахил будет готов продолжить образование в Европе, Амира получит все необходимые знания, чтобы удачно выйти замуж, и, какое бы будущее вы ни планировали для маленького Хакима, он будет к нему готов.

В ее голосе звенела сталь. Малик не мог не восхититься ее смелостью и решительностью.

– Но я бы хотела прояснить один момент. – Она сделала паузу и подошла ближе, так близко, что Малик опять ощутил дразнящий запах розы и лаванды. – Если я останусь гувернанткой ваших детей, то буду действовать по-своему. Дети научатся всему, что вы хотите, но я не стану запирать их в классной комнате, где им тесно и душно. Питать нужно не только умы, но также тела и души. У них будут игры и смех.

Она замолчала, и какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Малик понимал, что они подошли к важной границе отношений работодателя и служащей. И он не сомневался, что, хотя мисс Тэлбот любит его детей и ей нравится в Гурии, она скорее вернется домой, чем станет учить детей вразрез с ее собственными принципами.

Неожиданно Малик понял одну простую истину: он не хочет, чтобы мисс Тэлбот уезжала. С того самого момента, как она вошла во дворец, ее лицо светилось удовольствием. Она внесла радость в его дом, который уже давно был во власти горя и чувства вины. Малик уже много месяцев не слышал смеха своих детей. А за последние две недели он звенел повсюду постоянно. Методы мисс Тэлбот были не такими, как он ожидал. Не этого он хотел, когда посылал за английской гувернанткой. Но он не мог отрицать, что дети восприняли и гувернантку, и ее не вполне обычные методы. И если они приобретают знания, наверное, не столь важно, каким образом это происходит. Даже если его отец не одобрил бы этого.

– Вы останетесь гувернанткой детей, – буркнул он.

Ему хотелось сказать больше. Он желал объяснить, что в последний год совершенно растерялся, чувствуя, как ширится пропасть между ним и детьми. Малик винил себя в смерти жены и подозревал, что дети тоже. Он ушел в себя, стал уделять все свое время королевству, как всегда поступал его отец, и понятия не имел, как помочь детям пережить горе и двигаться дальше.

Мисс Тэлбот кивнула, отвернулась и принялась наводить порядок на столе.

Малик досадливо поморщился. В конце концов, он шейх, правитель гордого королевства Гурия, и хорош на своем месте. Никто не подготовил его к роли овдовевшего отца трех маленьких детей. Зато он знает, как управлять королевством. Он будет делать свою работу и предоставит мисс Тэлбот возможность заниматься своей.

Рэчел глубоко вздохнула и принялась считать в уме до ста. Она уже отвернулась от шейха, но все равно остро чувствовала его присутствие. Ей казалось, что, где бы он ни был, от него исходили флюиды могущества и воли.

Она никак не могла поверить, что позволила себе так дерзко разговаривать с ним. Ведь он не только ее работодатель, но и особа королевской крови. Хотя, с другой стороны, она поступала так, как считала лучшим для детей. Когда она сама была ребенком, ей часто хотелось иметь защитника, человека, который прямо сказал бы ее родителям, что ей на самом деле нужно. Вместо этого у нее были гувернантки, лишенные каких бы то ни было принципов и убеждений, которые немедленно соглашались со всем, что говорили ее родители.

Рэчел досчитала до ста и с удивлением обнаружила, что шейх так и не ушел. Он стоял на том же месте у стены и в той же позе. Она знала, что многие считали ее страстность грубостью или неуважением, и надеялась, что шейх не прикажет ей паковать сундуки и отправляться восвояси за непокорность. Мисс Фэнуорт, ее любимая учительница в школе мадам Дюбуа, всегда предостерегала ее от излишней горячности. Она не стремилась подавить личность Рэчел, но советовала действовать взвешенно и стараться, чтобы прямолинейность не мешала ее движению вперед.

Шейх хмурился, что, впрочем, не портило его почти совершенных черт, и Рэчел уже в который раз задалась вопросом, что происходит с ним. Она ясно видела: что-то заставляет его воздерживаться от близости с детьми и даже от самой жизни. Хотя, конечно, если тебе с раннего детства вбивают в голову, что твой первый и главный долг – управление страной, это не может не изменить взгляды на жизнь. Правда, Рэчел все же не считала, что государственные дела объясняют его отстраненность от всех.

Она предположила, что он тоскует о покойной жене. Хотя за две недели, проведенные во дворце, она слышала довольно много об их взаимоотношениях. Рэчел всегда была общительной и легко сходилась с людьми, которые охотно делились с ней самыми разными сведениями. Вот и здесь ей успели рассказать о взаимной холодности между шейхом и его супругой даже после десяти лет брака.

Аахил, Амира и Хаким имели все необходимое, отец заботился об их образовании, но Рэчел видела: этой маленькой семье не хватает чего-то очень важного, и она была полна решимости помочь найти это.

– Если вы не спешите, мы могли бы сходить к Амире вместе.

Она видела, как шейх бросил взгляд на дверь, словно высматривая путь к отступлению. Рэчел затаила дыхание. Она не знала, сможет ли отец сделать решительный шаг навстречу детям. Не требует ли она от него слишком многого?