Как я спас Магеллана - [2]
Матросы, как муравьи, облепили пробоину. Они резали огнём железо. Ровняли края пробоины. Сбивали заусеницы. Заваривали трещины в борту.
Я вынул кинокамеру и начал снимать.
В лицо мне летели огненные брызги.
Палуба под ногами качалась.
ЧОП!
Матросы работали весь день и всю ночь.
К утру края пробоины были заглажены.
Тогда на неё наложили громадную заплату - пластырь. Толстенное брезентовое одеяло, прошитое стальной проволокой. Пластырь крепко привязали.
Пробоина снаружи была закрыта.
Затем на «Магеллан» передали несколько бочек с цементом.
Задрав голову, я снимал, как поднимают бочки. Зелёная едучая пыль садилась мне на лицо.
Вместе с португальцами наши матросы изнутри залили цементом пробоину.
- Теперь чопы! - сказал начальник спасателей.
Я удивился. Что такое чоп?
- Чоп? - переспросил начальник. - Очень просто! - Он хлопнул ладонью по кулаку. - Чоп! - и дырки нет.
Принесли целый ящик деревянных остроконечных пробок. Ими стали забивать мелкие дыры.
Чоп! Чоп!
ПОД ВОДОЙ
- Не хотите ли спуститься под воду? - спросил начальник. - Сейчас водолазы пойдут осматривать дно.
Я кивнул.
На меня натянули белый водолазный костюм. Надели и привинтили шлем. Дали в руки специальную подводную кинокамеру. Обвязали верёвкой и спустили за борт.
Шшу! Шшу! - с шумом врывался в шлем воздух. Его подавали через шланг.
За круглыми окошками шлема стоял зеленоватый полумрак. Впереди смутно чернел борт «Магеллана»
Течением меня поднесло к борту. Я увидел перед собой железную стену, поросшую пушистыми зелёными водорослями. Среди них белели острые, как собачьи зубы, раковины.
Справа и слева от меня копошились водолазы. Они осматривали - метр за метром - борт, камни, дно.
Скоро пароход будут тащить с мели.
Я поднял голову, начал снимать водолазов и так увлёкся, что забыл выпускать из костюма лишний воздух.
Костюм раздулся, и я, как громадная белая лягушка, всплыл на поверхность.
За верёвку меня подтащили к буксиру.
Громыхая свинцовыми башмаками по лесенке и спотыкаясь, я едва вскарабкался на борт.
САМАЯ ВАЖНАЯ МИНУТА
Водолазы доложили:
- Судно можно снимать с камней!
Но прежде чем тащить пароход с мели, его разгрузили.
«Магеллан» вёз бананы. Вода попала в трюм, и бананы испортились.
Их выбросили в море. Сладкий запах растекался вокруг корабля. Усатые тюлени удивлённо обнюхивали зелёные бананы, плавающие между волн.
Воду, попавшую внутрь «Магеллана», выкачали к исходу второго дня.
Настала самая важная минута.
Я залез с кинокамерой на мачту.
Два буксира стали впереди «Магеллана» и подали ему на палубу толстые стальные канаты.
Канаты закрепили за чугунные тумбы - кнехты. Буксиры дали ход, и корабль медленно пополз вперёд.
Он полз по камням, сдирая с железного днища ракушки и водоросли, оставляя за кормой чёрный расплывчатый след.
Ещё немного… ещё… и корабль закачался на чистой воде.
Теперь спасатели поведут его в порт. На ремонт.
Мой фильм окончен.
«МАГЕЛЛАН»
Перед отъездом я решил побывать на «Магеллане».
Спасательный буксир подошёл к пароходу, и по узкой верёвочной лесенке я поднялся на его палубу.
Меня встретил португальский капитан. Рядом с ним стоял… чернобородый.
От неожиданности я раскрыл рот.
- Кто вы такой? - еле выдавил я из себя.
Чернобородый тоже растерялся.
- П-переводчик. А собственно, почему вы… Батюшки, да ведь мы с вами летели из Москвы! Вот встреча! Вы так обросли - не узнать.
- Да? - Я потрогал рукой подбородок. - Так вы переводчик? - Я рассмеялся. - Ну конечно, ведь команда-то - португальцы. А я вас сразу не узнал.
- Ещё бы! - сказал чернобородый. - Помню, у вас в самолёте ещё карта была. Сахалин, Охотское море… Я хотел заговорить, но вы с аэродрома убежали. Вы где живёте в Москве?
- На Арбате.
- И я на Арбате!
Так вот где я его видел!
- У меня там девочка. Тихая такая, послушная. А у вас?
Я вздохнул…
Потом я осмотрел корабль и даже снял ещё несколько кадров для фильма.
Капитан, матросы, переводчик наперебой объясняли мне, как пароход сел на мель и что, где у него теперь поломано.
- Ну, до свидания! - сказал я. - Кстати, сегодня уходит самолёт. Катером можем успеть. Махнули?
- Да нет, - с огорчением сказал чернобородый. - Мне тут переводить ещё с месяц. Придётся остаться. Может, побреетесь? У меня каюта.
- Спасибо, - сказал я, - три дня не брился, потерплю ещё день. Вернусь заросший, как древние мореплаватели. Вот соснуть бы - это да. А знаете, отличный фильм получился!
«…НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ?»
В Москву мы прилетели вечером. Когда я добрался до дому, было совсем темно.
- Боже, на кого ты похож! - сказала жена. - Не целуй детей, ты выколешь им глаза. Уложи мальчиков спать, я жарю котлеты.
- Четыре дня! - с гордостью сказал я. - Четыре дня - двадцать тысяч километров, восемьсот метров киноплёнки, всего шесть часов сна. Как вы себя вели?
- Прекрашно, - ответил Костя. - Мы шлушались вшех.
- Почему ты шамкаешь? - закричал я.
- У меня выпал жуб. Шерёшка шел мне на рот.
- Как это можно сесть человеку на рот? - возмутился я. - Стоило мне уехать на четверо суток… Десятый час. Почему вы не спите?
- Почитай нам! - попросил старший.
Я взял с полки книгу.
- Улеглись?.. Итак, на чём мы остановились?
- Магеллан шкажал: «Нажад к шлюпке!»
