Как я работал на “Голосе Америки” - [2]
Справедливый и доброжелательный, Константин Григорович-Барский (по первым буквам — КГБ, он любил эту шутку) пользовался всеобщим уважением. В общении с сотрудниками он был прост и демократичен. Как-то он сказал мне: “Да что вы все по отчеству? Меня друзья зовут Кот-Барский, я привык так“. В совершенный восторг привел его тот факт, что Аня, моя жена, родилась в украинском городке Баре (Винницкая область). “Значит, земляки?“. Да, в каком-то смысле земляки, только дворянский род Григоровичей-Барских когда-то владел этим городом, тогда как Анины предки были там портными… Впрочем, это не мешало нашим самым сердечным отношениям.
Если говорить о знаменитых сотрудниках “Голоса Америки“, то, конечно, первым нужно назвать человека, чей голос во многих странах мира стал символом Америки — Уиллиса Коновера, автора и продюсера джазовых программ на протяжении сорока лет. Особенно популярен он был среди молодежи в Советском Союзе и Восточной Европе. Помню, в Москве ему подражали все, кто пытался говорить по-английски, особенно студенты, изучавшие иностранные языки. В шутку говорили, что если бы в России происходили свободные выборы, президентом выбрали Коновера. Он был один из очень немногих журналистов “Голоса“, известных и в Америке: он выступал продюсером и ведущим ряда джазовых фестивалей, в частности, Ньюпортского. Едва ли не все знаменитые музыканты джаза были его друзьями.
Повидать его не составляло труда: где “парти“, там Уиллис. Высокий, в модном пиджаке, он на различных “парти“ обычно скромно стоял в сторонке, с неизменной улыбкой на лице и бутылкой пива в руке. Вокруг него толпились люди. Он охотно вступал в беседу, шутил, смеялся. Помню, первый раз я подошел к нему и протянул программку джазового фестиваля, состоявшегося в клубе Московского института инженеров транспорта в 1967 году. На программке красовался его автограф. Он обрадовался несказанно. Не буду утверждать, что он меня узнал — автограф у него брали тогда сотни людей — но с энтузиазмом заговорил со мной о московских джазменах — Пономареве, Сермакашеве, Лукьянове, Гараняне, Козлове, Чугунове, Высоцком, Брилле и других — некоторых я знал лично. Коновера радовало, что работая в столь трудных условиях, советские джазовые музыканты держат высокий уровень искусства.
С первой же встречи у нас с Уиллисом установились самые добрые отношения, чему немало способствовало и то, что на протяжении многих лет его радиоинженером работал брат моей жены Ефим Друкер, сам большой любитель и знаток джаза.
Погубило Коновера курение — из-за него начался рак горла, который и свел его в могилу после тяжелой болезни в возрасте 75 лет. За три года до своей кончины Уллис женился на молодой эмигрантке-китаянке, которая влюбилась в него заочно, по радио, когда еще жила в Китае. Программы Коновера, как видно, были популярны не только в Восточной Европе.
Меня “приписали“ к отделу культуры. Это значило, что мне поручалась какая-то постоянная тематическая программа, но и новости я должен был писать и читать в эфир, и интервьюировать людей, и передачи вести, и скрипты озвучивать, и сообщения с мест передавать — в общем, весь круг обязанностей радиожурналиста. Что касается тематической программы, то Л.С. Оболенская, руководитель отдела, предложила мне заняться “Обзором религиозной жизни“.
Это была довольно странная программа. Начать с того, что она должна была уделять внимание всем существующим в Америке религиям. Понятно, что преобладали материалы самого общего значения: какие у кого праздники, какие события в той или иной церкви, как складывается бюджет религиозных школ и т. п. Сути религии, основ вероучения программа не касалась. Да и откуда мог взяться такой универсал, чтобы компетентно говорить сегодня о триединстве Бога, завтра о кошерной пище, а послезавтра о двенадцатом сокрытом имаме?
А я знал, как там, за железным занавесом, люди стремятся к вере. Сам я вырос в абсолютно атеистическом окружении, и когда во мне пробудился интерес, вернее, потребность в религии, найти надежные источники информации было очень непросто. Помню, с каким трудом я достал Библию. И вот теперь я оказался в состоянии помочь людям, ищущим Бога. Я ощущал это как огромную ответственность.
На самом деле, положение было весьма пикантным. Допустим, к работе над еврейской частью программы я все же был хоть в минимальной степени подготовлен — все полтора года, которые я прожил в Лос-Анджелесе до поступления на радиостанцию, я изучал Тору под руководством хасидского раввина Эстулина. Конечно, большим знатоком я не стал, но “ликбез“ все же прошел. Хуже было с христианской частью (не говоря уже о других религиях) — мало того, что я почти ничего не знал, я чувствовал себя, что называется, не в своей тарелке.
К нам на радиостанцию то и дело приходили письма, авторы которых, мягко говоря, недоумевали по тому поводу, что православную программу ведет еврей.
На это я официальным образом обратил внимание руководителей русской службы. Они и сами прекрасно понимали неловкость подобной ситуации. В общем, начальство твердо обещало в самый короткий срок оставить меня только на еврейской программе, заменив на всех остальных. А пока мне в помощь были наняты вне штата два православных священника: архиерей Кирилл Фотиев из Нью-Йорка и архиепископ Сан-Францисский Иоанн, которые отнеслись ко мне очень по-доброму. Бережно храню подаренный архиепископом экземпляр его книги с трогательной надписью. А отец Кирилл оказался прекрасным, весьма эрудированным собеседником и приятным собутыльником.
Владимир Матлин многолик, как и его проза. Адвокат, исколесивший множество советских лагерей, сценарист «Центрнаучфильма», грузчик, но уже в США, и, наконец, ведущий «Голоса Америки» — более 20 лет. Его рассказы были опубликованы сначала в Америке, а в последние годы выходили и в России. Это увлекательная мозаика сюжетов, характеров, мест: Москва 50-х, современная Венеция, Бруклин сто лет назад… Польский эмигрант, нью-йоркский жиголо, еврейский студент… Лаконичный язык, цельные и узнаваемые образы, ирония и лёгкая грусть — Владимир Матлин не поучает и не философствует.
Владимир Матлин родился в 1931 году в Узбекистане, но всю жизнь до эмиграции прожил в Москве. Окончил юридический институт, работал адвокатом. Юриспруденцию оставил для журналистики и кино. Семнадцать лет работал на киностудии «Центрнаучфильм» редактором и сценаристом. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Более двадцати лет проработал на радиостанции «Голос Америки», где вел ряд тематических программ под псевдонимом Владимир Мартин. Литературным творчеством занимается всю жизнь. Живет в пригороде Вашингтона.
Владимир Матлин до эмиграции жил в Москве. Окончил Московский юридический институт, работал адвокатом, переключился на журналистику. Был редактором и сценаристом на Центральной киностудии научнопопулярных фильмов. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Работал редактором в русском отделе “Голоса Америки“, вел несколько программ под псевдонимом Владимир Мартин. Писать и систематически публиковать рассказы начал в 80-х годах, печатался в зарубежных русскоязычных изданиях, а с 90-х годов и в России. В издательстве “Захаров“ вышли семь сборников рассказов и повестей.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.