Как я пришел в Сознание Кришны... - [31]

Прабхупада же стал для меня мерилом Истины. Я постоянно вспоминал то немногое, что мне удалось услышать о Нем. Его присутствие и забота проявлялись даже в таких «мелочах», как дополнительная миска каши.

Письма приходили редко, за год было несколько открыток с поздравлениями. Я не обижался, преданных преследовали, и никто не хотел мне неприятностей. О, эти преданные, они Душа этого мира!

Брат приехал на свидание в конце третьего года моего заключения.

Она писала почти каждый день, иногда несколько раз в день. Ближе к концу срока, видя мою серьезность в духовной жизни, Она призналась в своей неспособности следовать за мной и... отпустила.

О своем духовном посвящении я узнал из письма с опозданием в год, оно провалялось все это время в оперчасти. Я был удивлен, так как не предпринимал к этому никаких усилий. Позднее один из преданных рассказал мне, как он в телефонном разговоре с Гуру сообщил обо мне, и тот через неделю дал согласие на мою инициацию. Так Кришна показывал мне, как Он устраивает все необходимое в жизни искреннего человека. И для Него не так важно, что в баланде, которую я ел, иногда попадались рыбьи скелеты, а в прокуренном бараке приходилось дышать не воздухом, а махорочным дымом. Он готов пролить потоки безграничной милости на того, кто проявляет хоть небольшой интерес.

За все пять лет пребывания в лагере мне не посчастливилось встретить ни одного серьезного верующего. Были хорошие, искренние, но невежественные души.

В последний год в зону привезли евангелиста тульского пресвитера. С большим трудом мне удалось пробраться к нему в барак, я так хотел поговорить о Боге.

Николай был в годах, несколько раз судим за веру. Сначала он боялся говорить, но потом разошелся. Так я узнал, как он замечательно проводит службы, как плачут на них люди, но о Личности Бога ничего. В свою очередь, я стал делиться богатством Сознания Кришны.

— Ой, не то, Игорь, ой, не то.

Один только раз я почувствовал его духовным человеком. Наш отряд возвращался с работы в жилзону. На лагерном «Бродвее» без шапки в мороз стоял Николай и плакал.

— Что случилось, тебя обидели?

— Господь милостив! Амнистия осужденным за веру.

Мы обнялись, и я почувствовал то сладкое состояние, которое испытывал в общении с преданными. В его сердце была чистая благодарность Богу. О Господь Кришна, мы все Твои дети!

Последний год также был ознаменован более активным интересом «каторжан» к духовности. Первым проявил интерес главный «козел» — пособник администрации зоны Веня:

— Слушай, во что ты веришь? За это время все менты стали ворами, а воры — ментами, а ты все в кого-то веришь. В кого?

Несколько дней в прокуренной каптерке я в полном блаженстве рассказывал охваченному экстазом Вене о Кришне.

— Что я могу для тебя сделать? Тебе деньги нужны или чай, или блатная работа?

— Веня, зачем мне вся эта головная боль. Лучше, если можешь, достань кусок шафрановой ткани для мешочка под четки.

Через несколько дней меня разыскал сияющий Веня:

— Есть, с окна «кума» (начальника оперчасти) занавеску снял.

Подойдет?

А затем, как плотину прорвало, почти каждый день приглашали рассказать о Кришне. Последним проявил интерес начальник оперчасти. Там на меня уже завели уголовное дело по статье «клеветнические высказывания, порочащие советский строй». Как будто он сам себя не опорочил. Но слава перестройке, слава «Гоур»бачеву! Дело положили под сукно. Когда мы с отцом садились в поезд до Ленинграда, нас провожали не только несколько осевших в северном поселке «каторжан», но и капитан местного КГБ.

Ну а дальше, это, наверное, другая история. В последующие годы Кришна обильно проливал на меня Свою милость, давая вкусить нектара проповеди сознания Кришны. Я распространял книги, жил в первых ашрамах, ездил по всему северо-западу и был СЧАСТЛИВ. Потом пришли времена серьезных испытаний: тяжелая продолжительная болезнь, отход духовного учителя, потеря храма в Петербурге.

По сравнению с этим мои лагерные приключения — всего лишь приятная прогулка. В этом году я отпраздновал свой 22-ой Джанмаштами. Не знаю, могу лия сказать, что пришел в Сознание Кришны. Не мне судить. Но я хочу признаться вам, что никогда не жалел о выбранном пути. Может быть, иногда что-то и хотелось сделать по-другому, передохнуть, но... не отказаться от борьбы.

Да, все-таки наша жизнь — борьба, но не за иллюзорное превосходство в этом временном мире, а борьба с собственным невежеством за истинную свободу во взаимоотношениях с Кришной.

Парджанья дас Сухуми

Шел 1982-й год. Мы, как и все молодые люди в постсоветское время, были постоянно чем-то не удовлетворены. Мне было около 25-ти лет, ничего нового я от этой жизни уже не ждал, все надоело.

В тот период я был вовлечен в весьма неблаговидную деятельность. Наверное, нет смысла ворошить старые грехи. Кришне о них лучше всех известно. Я с детства был верующим, отец мой занимался религиозной деятельностью, служил раввином в еврейской синагоге. Он был человеком чистым, хорошим. Бог в нашей семье давно уже занимал особое положение.

Однажды я ехал с преступного вояжа домой. Мне хотелось расстаться с жизнью, поскольку я уже ничего не ждал от этого мира. По дороге я выставил Господу такой ультиматум: если Он думает, что я еще должен топтать эту грешную землю, то пусть в течение 20-ти минут Он как-то проявит Себя.