Как я отыскал Ливингстона - [182]

— Не войдете ли вы? — сказал он.

— Благодарю.

— Что вы хотите выпить — пива или водки? Да позвольте же поздравить вас с блестящим успехом, — сказал он с пылкостью.

Я тотчас же узнал его. Это был англичанин. Они обыкновенно действуют не таким образом; но в центральной Африке обходятся совсем иначе.

— Благодарю. Я выпью все что вы мне дадите.

— Дайте нам пива, живее, мальчик, или я пошлю вас ко всем чертям, — сказал он веселым тоном.

Было бы бесполезно передавать все подробности нашего разговора. Он скоро рассказал мне, с свойственной ему необыкновенной живостью, кто он такой, зачем находился здесь, какие у него были надежды, мысли и чувства почти о всех предметах. Это был лейтенант Вильям Генн, начальник экспедиции для поисков и помощи Ливингстону; он готовился отправиться отыскивать Ливингстона по поручению королевского географического общества. Первый начальник, назначенный лишь только успела организоваться экспедиция, был лейтенант Левелин С. Давсон, который, узнав от моих людей, что я нашел Ливингстона, переправился в Занзибар, и, посоветовавшись с докт. Джоном Кирком, сложил с себя должность. Ему теперь не оставалось никакого дела, так как все командование окончательно перешло в руки лейтенанта Генн. М. Карл Нью, миссионер из Момбаса, также присоединился к экспедиции, но теперь и он оставил ее. Таким образом, теперь оставались только лейтенант Генн, и Освальд Ливингстон, второй сын доктора.

— Разве м-р Освальд Ливингстон здесь? — спросил я с удивлением.

— Да; он сейчас придет.

— Что вы теперь станете делать? — спросил я.

— Я думаю, мне теперь не стоит идти! Вы совершенно отняли ветер от наших парусов. Если вы помогли ему, то я не вижу необходимости отправляться. Как вы полагаете?

— Ну, это смотря по обстоятельствам. Вы лучше знаете, в чем состоит возложенное на вас поручение. Если вы пришли отыскать его и помочь ему, то я могу сказать вам, что он найден, и ему оказана помощь, и что он нуждается только в пище и в некоторых безделицах, которых у вас, вероятно, нет. Я везу письма, написанные им собственноручно. Но сын его должен ехать во всяком случае, и я могу достать ему довольно людей,

— Ну, если ему оказана помощь, то мне не к чему идти. Я думал, что мне представится хороший случай поохотится. Я страстный охотник стрелять. Мне бы хотелось убить африканского слона.

— О, Ливингстон не нуждается в вас. Он говорит, что у него достаточно провизии; я уверен, что он лучше знает это. Если бы он нуждался в чем-нибудь, то наверно упомянул бы об этом в письме; что-нибудь лишнее только обременило бы его — он не мог бы достать достаточного количества людей, чтобы все унести. Что это у вас такое?

— О, — сказал он с легкой улыбкой, «наша кладовая полна сукном и постелями. У нас более ста девяти тюков».

— Сто девять тюков!

— Да.

— Да куда же вы пошли бы со всеми этими тюками? На всем берегу нет достаточного числа людей, чтобы снести все это. Сто девять тюков! Да вам понадобилось бы 250 человек, чтобы нести их, так как было бы необходимо взять по крайней мере пятьдесят сверх комплекта!

В это время вошел высокий, молодой джентльмен, с белокурыми волосами, бледным лицом, темными, блестящими глазами, и был представлен мне как Освальд Ливингстон. Его едва ли нужно было представлять мне, ибо в его чертах лица отразились многие особенности его отца. В нем виднелась какая то спокойная решимость, и он приветствовал меня с сдержанным видом. Я приписал это восприимчивой натуре, что предвещало хорошее будущее. Едва ли можно было встретить более противоположные личности, нежели эти два молодые человека. Один из них был ветрен, разговорчив, вспыльчив, кипел от избытка жизни, был необыкновенно живой, веселый и радушный; другой был спокоен, даже несколько мрачен, ровен в обращении, скромен, с спокойным лицом, выражавшим решимость, но с блестящими глазами, оживленными другого рода подвижным выражением. Я сказал бы, что из этих двух людей в предводители экспедиции больше годился второй, но Генн более годился в товарищи, благодаря его порывам, оживлению и неудержимой веселости; он обладал большою способностью переносить невзгоды, если не в отношении физической силы, то по крайней мере обладал нравственною силою переносить все с твердостью и продолжать начатое дело при постоянных невзгодах, лихорадках, лишениях и трудностях. Ливингстон, казалось, от природы был способен переносить тяжесть ответственности, тогда как Генн, благодаря его природной живости и порывистой натуре, казался еще слишком молодым для подобной ответственности, хотя он и достиг уже совершеннолетия.

— Я говорил лейтенанту Генну, что вы, мистер Ливингстон, должны отправиться к отцу, несмотря на то, пойдет он или нет.

— О, я намерен отправиться.

— Да, это хорошо. Я снабжу вас людьми и запасами, в которых нуждается ваш отец. Мои люди доведут вас без затруднений до Унианиембэ. Они хорошо знают дорогу, а это большое преимущество. Они знают, как нужно торговаться с негритянскими начальниками, и вам не придется ломать из-за них голову, а останется только идти. Главное условие — поспешность. Ваш отец, вероятно, ждет вещи.