Как я была Пинкертоном. Театральный детектив - [4]
– Могу помочь.
– Чем? – пожал плечами Суетилов, прикидывая, как убедить дирижера обойтись остающимися скрипками, все равно их никто не слушает.
– У нас ведь тоже есть музыканты, – почти обиделся заведующий Клубом. И под строгим взглядом Суетилова быстро уточнил: – Самодеятельные, конечно, но есть.
Альфред Никодимович, для которого главным было соответствие музыкантов числу заявленных стульев, махнул рукой:
– Давайте ваших самодеятельных.
– Всех?!
– Нет, одного достаточно.
– Кого именно, – Пупиков с готовностью раскрыл перед Суетиловым список.
– Вот этого, – Суетилов просто ткнул пальцем в середину списка из шести фамилий.
Разговаривать в коридоре было неудобно, они вышли на крыльцо. Пупиков подозвал к себе крутившегося тут же любопытного мальчишку и приказал привести Свистулькина:
– Мигом! Одна нога здесь – другая там!
Мальчишка рванул с места так, что только пятки засверкали, однако Пупиков успел уточнить у Суетилова:
– Инструмент брать?
– Да, конечно.
– Инструмент пусть возьмет, слышь? – заорал вслед мальчишке заведующий Клубом.
Через несколько минут, во время которых Суетилов отдавал последние распоряжения персоналу больницы, и без того готовому носить Михельсона на руках до самого выздоровления, послышался топот – это спешил на выручку Свистулькин.
Ростом и статью он больше подходил для роли русского богатыря, чем для игры в оркестре: огромные кирзовые сапоги бухали так, что сотрясались стены больницы и соседних домишек, а пудовыми кулаками вполне можно забивать сваи.
Оделся Свистулькин явно наспех, но старательно: синие штаны заправлены в сапоги, поверх косоворотки синий же коверкотовый пиджак заметно короче ее и… желтый в крапинку галстук, явно приобретенный по случаю у какого-то заезжего гастролера. Не хватало только кудрей, выбивающихся из-под картуза с цветком за околышем. То есть картуз имелся, но пшеничные волосы Свистульника были отчаянно прямы.
Суетилову наплевать на картуз и даже галстук поверх косоворотки, он коротко поинтересовался:
– Музыкант?
– Ага, – пробасил парень.
– Пошли.
Куда – не сказал, но Свистулькин, видно, был товарищем сознательным и ответственным, вопросов не задавал, сказано идти – потопал следом за Суетиловым.
Вот в таком сопровождении наш директор и появился на пристани, махнул мне рукой, мол, все в порядке, и объяснил дежурившему у сходней матросу, указывая на Свистулькина:
– Замена Михельсону.
Тот согласился:
– Понял. – Хотя наверняка понятия не имел, кто такой Михельсон и зачем нужна замена.
– Все на месте?
И снова вопрос для матроса риторический, он представлял, кто именно должен быть на борту «Володарского», но, окинув беглым взглядом пустую пристань, бодро доложил:
– Все!
– Отправляемся, – облегченно вздохнул Суетилов, знаком приглашая за собой музыканта. – Пойдем покажу тебя дирижеру.
– Ага, – пробасил парень и забухал по трапу на верхнюю палубу так, что та задрожала.
Дирижер театрального оркестра Модест Обмылкин был занят – он метался по кормовой части верхней палубы, где я совсем недавно курила, рвал остатки волос вокруг лысины и патетически вопрошал сам себя:
– Что делать?! Что теперь делать?!
Непосвященному вопрос мог показаться странным, аппендицит не ампутация конечностей, тем более операция у первой скрипки прошла успешно. Но все, знакомые с ситуацией, вполне понимали дирижера.
Михельсон выбыл из строя на три недели, однако заменить его любым другим скрипачом Обмылкин не мог: попав единожды на место первой скрипки, кто же потом освободит? Но и без первой скрипки тоже никак. Зрители, возможно, не заметили бы отсутствия, но сам дирижер был приверженцем классики и не мыслил оркестра с пустующим пюпитром слева от себя.
– Хоть сам садись! – стонал Обмылкин.
Самому не пришлось, Альфред Никодимович подвел к нему встрепанного молодого человека с большим футляром в руках:
– Вот, в тарасюковском Клубе нашли замену.
– А?! – оживился Обмылкин.
Парень протянул ему какую-то бумажку, пробежав глазами которую дирижер даже головой затряс:
– Откуда вы?
Молодой человек пробасил:
– Из Клуба.
– Это я вижу. Но вы же… трубач!
– Ага.
– А мне нужен скрипач. Первая скрипка, понимаете?
– Ага.
Обмылкин подозрительно поинтересовался:
– Вы хоть на скрипке играть умеете?
– Научусь! – бодро обещал трубач.
Дирижер застонал как от зубной боли и продолжил рвать на себе волосы.
Чуть сконфуженный директор, который не удосужился поинтересоваться специализацией самодеятельного музыканта, прежде чем сажать того на «Володарский», отправил парня на нижнюю палубу, где имелись свободные места в каютах третьего класса. Вообще-то, оркестр расположился во втором классе на верхней палубе, но то оркестр…
– Ладно, – махнул рукой Суетилов, – пусть плывет до Гадюкино, там посадим на какой-нибудь пароход, идущий обратно.
Гадюкино было очередной остановкой на пути охвата культурой местного населения, бенефисное представление там предстояло дать в ближайший вечер.
Актеры – совы почти все, да и как быть жаворонком, любящим ранние подъемы, если ложиться спать приходится поздно. После окончания спектакля нужно разгримироваться, добраться домой, а все внутри еще живет чужой жизнью, тело долго не может «выйти из образа», о голове и говорить нечего.
Раневская – это эпоха! Язвительный философ с цигаркой в зубах. Каждое высказывание – скандал и эпатаж.Что за жизнь прожила та, которой злопыхатели приписывают роман с Анной Ахматовой и Меркурьевым, ссоры с режиссерами, самый тяжелый характер среди артистов и тотальное одиночество?
Великая Фаина Раневская по сей день вдохновляет и веселит своих поклонников неповторимым юмором. Ее афоризмы не менее популярны, чем цитаты Эйнштейна или Марка Твена — а количество приписываемых ей крылатых выражений зашкаливает! Пожалуй, Фаина Раневская — самая цитируемая женщина в истории. В этой книге собраны все афоризмы Фаины Раневской: великая мастерица острого словца не даст вам заскучать.
Прежде считалось, что Фаина Раневская была не просто «старой девой», а чуть ли не мужененавистницей, никогда не влюблялась и не выходила замуж. Ей даже приписывали авторство общеизвестной остроты: «Хорошее дело браком не назовут».Но, оказывается, в судьбе Раневской была единственная, зато великая любовь – любовь-наваждение, любовь – «солнечный удар», любовь на всю жизнь.Кому отдала свое сердце гениальная актриса? Кого она не могла забыть до конца своих дней? Кому была верна «и в радости, и в печали»? И почему хранила эту тайну почти полвека?А когда все же решилась рассказать – сквозь привычную иронию и «фирменные» остроты и афоризмы Раневской прорвалась такая неподдельная боль, такая скорбь, такой «плач Ярославны», что комок в горле…Много лет эта исповедь считалась пропавшей, утерянной, сожженной самой Раневской.
В личном архиве Фаины Раневской, который считался утраченным более четверти века, обнаружились не только ее сенсационные мемуары, дневники, рисунки, но и подборка стихов. При жизни великая актриса не показывала их даже самым близким друзьям, среди которых была и Анна Ахматова, – это ее Раневская считала Поэтом с большой буквы, а себя – всего лишь «рифмоплетом» (ее собственные слова). Однако каждый, кому повезет прочесть эту книгу, может убедиться, что «вирши» Раневской – настоящая поэзия: остроумная, талантливая, очень смешная, очень горькая, очень личная.
Уникальный, без преувеличения исторический материал! Где, как не в письмах к своим близким мы можем полностью раскрыться и быть самими собой? В письмах к подруге Эсфири Ицкович, живущей в Баку, Раневская была совершенно искренна. Во-первых, они очень давно знали друг друга и между ними царило полное доверие. Во-вторых, в юности мечтавшая стать актрисой, Эсфирь интересовалась всем, что происходило в мире театра. С ней Раневская могла быть полностью откровенной, поскольку знала, что все сказанное между ними между ними и останется.
Любимая актриса советского кино и театра Фаина Георгиевна Раневская знаменита не только актерскими работами, но и своим остроумием, самоиронией и юмором. В беседах Раневская не стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же разлетались по Москве.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Первая самая полная публикация острот, анекдотов, афоризмов и шаржей гениальной актрисы, которая никогда не стеснялась в выражениях и умела рассмешить до слез и высмеять наповал, а ее забористые шутки, нецензурные откровения, площадная мудрость и «вредные советы» актуальны до сих пор!«Не найти такой задницы, через которую мы уже чего-то не сделали бы».«Надежный тыл почему-то всегда оказывается голой ж…й!»«Удача приходит ко всем. Только к некоторым – задом…»«Чтобы и овцы были целы, и волки сыты – нужно сожрать пастуха».«Не деньги портят людей, а люди – деньги!»«Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная!»«Лучше уж не встретить мужчину своей мечты и думать, что вы просто разминулись, чем встретить и понять, что мечтала не о том…»«Красота – страшная сила, и с каждым годом всё страшнее и страшнее…».
«Я часто говорю вслух то, что другие опасаются даже подумать».«Самая вредная работа у чиновников. Больше их вреда не приносит никто».«По карьерной лестнице легче всего взбираться на коленях».«Руки-то у нас золотые, только растут из ж…».«Если есть скорость света, должна быть и скорость тьмы?»Сенсация! В этой книге впервые публикуются не только неизвестные остроты и афоризмы Раневской, но и ее рисунки, карикатуры, шаржи. Великая актриса всегда славилась своим чувством юмора и острым языком – но, оказывается, имела еще и острый глаз, и твердую руку.
Продолжение бестселлеров «Раневская шутит» и «Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой». Первая публикация неизвестных острот и афоризмов гениальной актрисы, которая никогда не стеснялась в выражениях и умела рассмешить до слез и высмеять наповал. Ее забористые шутки, внецензурные откровения, площадная мудрость и «вредные советы» актуальны до сих пор!«Не найти такой задницы, через которую мы уже чего-то не сделали бы».«Надежный тыл почему-то всегда оказывается голой ж… й!»«Удача приходит ко всем. Только к некоторым – задом.»«Чтобы и овцы были целы, и волки сыты – нужно сожрать пастуха».
Продолжение бестселлера «Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой». Ранее не публиковавшиеся афоризмы великой актрисы, заслуженной матерщинницы, народной насмешницы Советского Союза. «Крылатые» остроты и анекдоты на все случаи жизни. Так язвила Раневская!«Что-то давно о себе гадости не слышала. Теряю популярность…»«Если тебе не в чем раскаиваться, жизнь прожита зря!»«Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г. не?»«Если жизнь повернулась к тебе ж. пой, дай ей пинка под зад!».