Как я был самостоятельным - [5]

– Какие прививки? – спросил Гриша.

– От бешенства. У нас Пальма заболела, перестала есть и пить, а потом ушла куда-то и пропала. Мама пошла в ветеринарную поликлинику, и ей там сказали, что у Пальмы могло быть бешенство, только тихое. Вот! И теперь мне, маме, тебе и другим ассистентам надо делать прививки.

– Та-ак! – негромко сказал Гришин папа.

– Ну вот словно сердце чуяло! – проговорила бабушка. – Только он пришел со своей собакой этой, так… ну словно в меня что-то стрельнуло: не бывать добра от этой собаки, не бывать!

Олег добавил, что прививки надо делать срочно, потому что Пальма могла болеть уже давно, и ушел. Гриша расспросил отца о том, как проявляется бешенство, и после этого весь вечер бегал на кухню к крану пить воду, чтобы проверить, не начинается ли у него водобоязнь.

Он лег спать в очень мрачном настроении, проснулся на следующее утро тоже не в духе. Но, придя в школу, сразу развеселился.

У школьного крыльца большая толпа ребят встретила его хохотом и громкими криками:

– Во! Еще один бешеный!

– Привет взбесившемуся!

Оказалось, что у Олега в школе, помимо Гриши, было еще целых тринадцать ассистентов и всем им нужно было сегодня идти на Пастеровскую станцию.

Вся школа уже знала об этом, и шуткам не было конца. «Бешеные» не обижались, а, наоборот, сами развлекались вовсю. Среди школьниц нашлось несколько девочек, которые боялись подходить к помощникам Олега, считая их уже заразными. К великому удовольствию всех ребят, ассистенты на каждой перемене гонялись за этими девчонками, щелкая зубами и страшно завывая.

По окончании уроков десятка четыре школьников задумали провожать ассистентов и дрессировщика на Пастеровскую станцию.

– Олег, командуй!.. Олег, построй своих бешеных! – раздавались крики, когда наши герои вышли на улицу.

– Бешеные! Построиться! Правое плечо вперед, шагом марш! – скомандовал Олег.

Ухмыляющиеся ассистенты парами замаршировали по тротуару, а провожающие густой толпой последовали за ними, играя на губах веселый марш.

Войдя во двор, где помещалась станция, ребята подняли такой шум, что все медицинские работники повысовывались из окон.

Врачи и сестры сначала рассердились на ребят, но, узнав, что это провожают Олега, о котором они уже слышали вчера от его мамы, и что с ним четырнадцать ассистентов, они сами начали смеяться.

Провожающие остались во дворе, а дрессировщик и его помощники вошли в помещение станции и выстроились в очередь у окошка с табличкой: «Запись первичноукушенных». Эта табличка всех еще больше развеселила. Гриша даже выбежал во двор, чтобы сообщить ребятам:

– Мы теперь не бешеные, а первичноукушенные!

Получив от врача направление на укол, ассистенты вышли во двор. Олег скомандовал: «Первичноукушенные, построиться!» – и все торжественным маршем направились в районную амбулаторию, где ассистентам и дрессировщику впрыснули по порции сыворотки в животы. И хотя уколы были довольно болезненны, всем по-прежнему было очень весело.

После прививок «первичноукушенные» и провожающие кучками разошлись по домам в разные стороны. Гриша и Олег жили дальше всех, поэтому они скоро остались одни.

Бодро шагая рядом с Гришей, Олег вспомнил все пережитое за сегодняшний день.

– Мы теперь благодаря Пальме на всю школу прославились! – говорил он, улыбаясь. – Хотя нам и уколы теперь делают…

– Угу, зато смеха было сколько! – вставил Гриша.

– Главное – ко всему относиться с юмором, – философствовал Олег. – Если будешь ко всему относиться с юмором, то никакие неприятности тебе… – Он вдруг умолк, замедлил шаги и скоро совсем остановился, глядя куда-то вперед, в одну точку. Он уже не улыбался. Лицо его побледнело и приняло самое разнесчастное выражение.

Гриша взглянул в том направлении, куда смотрел Олег, и тоже весь как-то осунулся. Недалеко от них на середине перекрестка стоял постовой милиционер низенького роста, с большими, закрученными вверх усами.

Секунд пятнадцать ребята молча смотрели на этого милиционера, потом взглянули друг на друга.

– Э-э, а лейтенант-то?.. – совсем тихо, упавшим голосом сказал Гриша.

Олег молчал. Ребята машинально тронулись дальше и долго шли, не говоря ни слова.

– А может, она его не покусала, – сказал наконец Гриша.

– Почем я знаю, – почти шепотом ответил Олег.

– А может, она и вовсе не бешеная, да?

Олег вдруг остановился.

– А если бешеная? А если покусала, тогда что? – вскрикнул он неожиданно тоненьким, пискливым голоском.

– Предупредить нужно, да? – глядя себе под ноги, сказал Гриша.

– А ты думаешь, не надо? Думаешь, не надо? А если человек из-за нас умрет? Тогда что?

– Вот я и говорю: надо.

– «Надо, надо»! А как ты предупредишь? Как предупредишь? Пойдешь и скажешь ему: «Здравствуйте! Это мы на вас собаку натравили. Теперь идите делать прививки»? Так ты ему скажешь, да? Знаешь, что он с нами сделает?

Ребята подошли к крыльцу старинного особняка, украшенному каменными львами со щербатыми мордами. Олег положил на одну из ступенек свой портфель и сел на него. Сел рядом с ним и Гриша. Глаза у дрессировщика покраснели, он часто моргал мокрыми ресницами и хлюпал носом.

– Дурак я… Нет… нет, не дурак, а просто идиот, что послушался тебя, – причитал он, мотая из стороны в сторону головой. – Послезавтра папа из отпуска приезжает, а я… я ему такой подарочек… «Платите штраф рубликов двести за вашего сына».