Как выжить и провести время с пользой в тюрьме - [12]

Прервем на время воспоминания и заглянем в день сегодняшний. Чем дальше движется мышка по тексту, тем чаще приходит в голову мысль, что тюрьма, независимо от срока и режима пребывания в ней, навсегда остается с человеком. Если интересно читать дальше, станет понятно, почему это так. Одновременно нельзя не оценить звериную большевистскую мудрость всесторонней и пожизненной травли всех отсидевших. Эти последние самими условиями и обстоятельствами заключения превращаются в закоренелых, опытных, бесстрашных, на все готовых, невероятно живучих и потому чрезвычайно опасных врагов их скотского самодержавия.

Довольно о тюрьме, посмотрим на жизнь, как она есть нынче. Revenon a nous mouton (Ревенон а ну мутон — вернемся к нашим баранам, как говорил Панург. По-французски это в рифму).

Стать профессиональным дизайнером, художником, владеющим мастерством композиции и прочными навыками рисования я смог именно там, в тюрьме. До попадания в зону я умел рисовать только слона с хвостиком сзади. Несложно понять, что все задатки художника во мне имелись, видимо, изначально. Однако в ординарной вольной жизни они никак себя не проявляли и более сорока лет оставались незамеченными. То же самое относится к музыке и пению. Эти-то способности были хоть как-то в ходу и до тюрьмы, но осознанное умение мгновенно схватывать рисунок мелодии и имитировать (чисто музыкальными голосовыми средствами, не понимая ни единого слова) чужую речь на любом языке — это обнаружилось уже после тюрьмы, да и то не сразу. Недавно я с удивлением узнал, что способность мысленно выстраивать в голове музыкальные композиции с произвольным подбором исполнителей (хор, ансамбль, оркестр и т. п.) — это редкий музыкальный талант. Увы, теперь из этого уже ничего невозможно извлечь практического — слишком поздно, но иногда позволяет здорово расслабиться и душевно отдохнуть. Эта способность внезапно пришла в одну из первых, самых тяжелых, ночей в пресс-хате, куда я попал, трепанув лишнего глупым своим языком. За шумом оконного вентилятора я вдруг услышал мощный смешанный хор и почувствовал, что я могу управлять мелодией, добавлять и убирать голоса исполнителей (пели почему-то по-немецки, а этот язык я знаю на уровне трех начальных классов средней школы и понаслышке — то есть, никак). Спустя несколько дней я овладел этой способностью в достаточной степени, чтобы пользоваться ею сознательно по мере необходимости. Сначала для "включения" требовалось отсутствие внешних раздражений и слабый монотонный шум. Сегодня я могу это делать в любой обстановке и в любой момент чисто автоматически, а порой оно возникает само собой, без участия сознания, на автопилоте.

Моя нынешняя профессия — компьютерный дизайн.

В этом деле мне удалось добиться высокого уровня мастерства. Работаю я в полиграфическом и рисовальном компьютерном дизайне более 12 лет. Последние годы на "химии" я по праву занимал должность штатного художника довольно крупной организации. С учетом этого, дизайном я занимаюсь уже более 20 лет, что заметно сказывается на качестве и уровне работ. Количество моих публикаций огромно, их уровень намного выше среднего. Будучи настоящим мастером, я, как и нужно ожидать, не в ладах с деловой частью своей работы, но это отдельная тема.

Мало что так полно позволяет узнать человека, как его музыкальные пристрастия. Кроме того, я очень люблю песни и пение. Человек я музыкальный, хотя и совсем в этом смысле не образованный. Зато обладаю занятной способностью абсолютно точно распознавать талантливо сделанную музыкальную работу. Когда-то, студентом и молодым, я много и успешно выступал на любительской сцене. Теперь уже этого нет, но я не пассивный слушатель: очень люблю, слушая музыку, следовать голосом за певцом, хором или оркестром, ведя или основную, или собственную голосовую партию — если поет ансамбль или солит работает не в моем голосовом диапазоне. Опыт позволяет практически с первого прослушивания войти в гармонический ряд песни и следовать за мелодией почти без ошибок. В том числе и делая мгновенную голосовую раскладку для своей партии. Люблю следить не только за мелодией, но и за текстом, вне зависимости от того, на каком языке поют. С третьего, четвертого прослушивания я легко запоминаю основные обороты речи на любом языке. Конечно, то, что я произношу при пении — это чисто звуковая имитация чужой речи, но так петь гораздо легче и приятнее. Французский, испанский, итальянский, арабский, польский, украинский и несколько других языков я знаю достаточно, чтобы понимать целые куски текста. Основы этих языков как раз и были получены именно этим путем — через песни. Множество песен — особенно украинских — я знаю на память. Занятно, но особенно легко запоминаются песни на цыганском языке. Общий смысл при хорошем качестве записи и дикции певца я улавливаю всегда. Английский язык вообще знаю почти так же, как родной русский.

В тюрьме получилась с этим занятная история. Попал в нашу "хату" молодой цыган — крутой "пацан" с молодняковой зоны этапом на "взросляк". [Жаргон и "феню" ненавижу и презираю — это результат отсидки и насильственного постоянного погружения в этот, с позволения сказать, "метод общения". Тем не менее, в известных случаях, отдельные фрагменты этого языка позволяют не только значительно сократить текст, но и придать ему своеобразный и часто необходимый по делу колорит. Нечто подобное происходит в результате применения научно-технической терминологии, которая, строго говоря, та же "феня", но "из другой песни"].