Как воспитать ниндзю - [48]

- Полюбуйтесь любимой коллекцией отца, принц! – жизнерадостно льстиво сказала я. – Спрашивайте маму, она вам расскажет про картинки, ведь я еще не все выучила про них... Папа так любит живопись, так любит...

Признаюсь, эстетическое удовлетворение я долго получала не от картин, но от лиц своих папы, мамы и Мари.

Родители еще долго тяжело дышали. Папа постепенно бурел, мама затравленно оглядывалась, Мари широко раскрыла глаза.

- Вам понравилось, принц? – удивительно ласково сказала я, видя странное лицо удивительного цвета. Странно, но мне казалось, что у него оно другое, а не такие большие глаза и не такая окраска индейца.

- Ч-ч-что это? – выдавил, наконец, отец.

- То, что поразило принца! – отрапортовала я. – Ваше приказание выполнено, я послушная девочка!

Приказание поразить принца и заставить его забыть обо всем, было выполнено мной с честью, и я могла гордиться. И я гордилась собой. Я всегда выполняю волю предков.

Воля предков читалась в ставших черными и ужасными глазах папы.

- Папа просто мечтал подарить вам эту картинку с тетеньками, он хотел, чтоб вы все забыли... – озвучила я волю папы, прочитанную в глазах, принцу, ткнув наугад самую гнусную и самую дешевую порнографию, от которой принц стал просто розовым.

Папа глотал воздух.

Глаза его метали молнии.

- Папе тут так нра-авится! – бойко заверещала я.

Красный отзвук родительских щек стал сменяться черным. Но они еще были слишком парализованными и убитыми, чтобы говорить, а не то что двигаться. Я знала, как нападает такой шок. И рукой пошевелить не можешь. И даже не веришь, что попал в такой кошмар. Что именно с тобой это случилось – руки отнимаются и не подымаются. Случившийся кошмар кажется дурным сном, и ты не веришь, что это все-таки произошло с тобой...

- Ах, вы знаете, принц, старшая сестра меня воспитывает! – захлебываясь от восторга, верещала я. – Но знаете, как ей трудно сделать из меня человека аристократичного, эстетичного, утонченного... Ну не понимаю я, почему Мари может целые дни глядеть на картины... И что в них такого ценного... – жалобно сказала я. – Служанкой я была, служанкой и осталась... – я пустила слезы, всхлипывая от жалости и своей необразованности. – А мне всегда эту тетеньку жалко...

Я ткнула первую попавшуюся картину.

- Обобрали бедняжечку, по миру пустили... – продолжала плакать я. – Голенькая осталась на лужайке...

Я всхлипывала от горя и сострадания.

- А можно мне вот эту... – принц указал на Боттичелли. – Или эту... – на этот раз его палец попал в Леонардо.

- Совсем охамел! – мгновенно пришла в себя я, забыв, что я не разбираюсь. – Это же Боттичелли... А это копия считавшейся утерянной картины Леонардо, сделанная, если я не ошибаюсь, как это не невероятно, самим Рафаэлем... Или кем-то из его мастерской, сказать трудно, ибо часто он дописывал картины учеников или они дописывали его наброски...

- Что вы в этом понимаете! – презрительно сказал принц. – Это Леонардо и я хочу его...

- Это копия ученика Рафаэля, – оскорблено и презрительно сказала я, уязвленная, что в моих способностях сомневаются, – я узнаю этот состав красок, он совершенно другой, чем у Леонардо, но абсолютно тот же, как у Рафаэля, и узнаю некоторые особенности письма и прикосновения кисти, которые видела на некоторых подлинниках Рафаэля... Я не была бы шпионом, если б не могла отличить эти тысячи особенностей. Тут около полтысячи деталей, которые я бы могла назвать со ссылками на оригиналы, которые я видела в коллекциях, которые указывают, что картина вышла из мастерской Рафаэля... Не говоря уже о холсте, в котором профессионал исследователь по тысяче невидных нюансов и особенностей ткани мгновенно узнает ту мастерскую, которой пользовался Рафаэль... – я глумливо повернула к нему холст, показывая отличия, так ясно видные мной.

Он так странно пристально посмотрел на меня, что я поняла, что где-то допустила, возмутившись сомнением в некомпетентности, выпадение из образа.

- Если Лу говорит, что это так, значит, так оно и есть... – вдруг подала холодный голос Мари. – Она профессионал антиквар такого класса, который в Англии даже не снился... Ее с детства тренировали в наблюдательности, и она с одного взгляда ухватывает иногда несколько тысяч особенностей, причем ее особенность в том, что она никогда ничего не забывает... Более того, это редкая способность, но она словно видит все, что когда-либо видела, одновременно, в одно мгновение, словно волны безбрежного моря, которые она охватывает сверху взглядом... Даже я, которую тоже тренировали с детства, не могу себе представить, сколько и что она видит и как делает выводы. Ибо то, на что у нее уходит несколько мгновений, требует просто на описание ее выводов и аналогий несколько месяцев... Лу занимается еще и торговлей предметами искусства, и нашла не одну тысячу оригиналов в самых неожиданных местах... Видели бы вы ее личную коллекцию – она не меньше, чем в Эрмитаже, но только лучше подобрана и не стоила ей так дорого... Она собирает лишь жемчужины и подбирает их так, что у людей захватывает дух... Лу, ты уверена, что это не оригинал Винчи?