Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал - [52]

— 29 ЧУДО СТРИБОГА

Березовцы шлепнули «Курицу» в воду и лодка, недолго думая, начала тонуть. Лиса бегом бросился с пристани. «Курица», погрузившись наполовину, словно подхваченная невидимыми сильными руками, поднялась вдруг на поверхность и остановилась, чуть приплясывая от радости. Вода вытекала из нее через многочисленные дырки.

Смелые путешественники поставили в лодку корзину с мочеными яблоками и она тут же опять чуть не утонула.

— Ох, тяжело, не могу, — застонал ветер. — Пошутил! — захохотал он в следующее мгновение и вскинул кораблик так, что он подлетел в воздух. — Ха-ха-ха-ха!

Под веселый свист и шутки повелителя ветров березовцы погрузили в лодку запас еды, посадили в середину Дуняшку, воткнули мачту и кое-как залезли сами. Суденышко закачалось шагах в пяти от берега. На пристани начали собираться любопытные горожане.

Березовцы чинно сидели в лодке на скамейках и ждали небесного чуда. Плескалась вода. Скрипели гнилые доски. Нахальная черноморская чайка подбиралась к последнему кульку изюма. Над собранием равнодушно проплывали облака.

Зрители захихикали. Веприк досадливо почесал в затылке.

— Парус ставить будете или так посидим? — свистнул в ушах Стрибог.

— Ах, парус! — обрадовался Добрило. — Это мы быстро… а как его ставить-то? Это ведь не бревно, это полотно — стоять не будет.

— Вы на кораблях когда-нибудь плавали? — спросил с подозрением бог.

— Мы-то? У нас речка есть, но по ней обычно не плавают, а пешком ходят. Еще прудик неподалеку, мы в нем раков ловим.

— Очень интересно, спасибо. Так как у нас с кораблями?

— Э-э-э… никак. Мы на чудо надеялись.

— Да, это действительно чудо будет, если мы с вами куда-нибудь доплывем, — обнадежил их Стрибог. — Значит так: парус надо повесить на эту палку, мачта называется.

— Я повешу! — заторопился Добрило, вскочил на ноги, мигом развернул в руках дырявый парус, который на ветру надулся и наделся Добриле на голову. Бортник зашатался, зашарил вокруг себя руками, накренил лодку и вывалился за борт.

Парус, как будто только этого и ждал: облепил бортника словно кислое тесто. Глядя на линялую кикимору, барахтающуюся вокруг лодки, зрители с причала захлопали в ладоши, а Дуняшка от страха заревела.

— Чудя! — крикнул Добрило, выглянув из-под паруса. — Дай руку!

— Конечно, конечно, Добрилушка, — с чувством отвечал Чудород, прижимая обе руки к сердцу. — Я только боюсь, ты мне рукав замочишь. Ты, как тонуть начнешь, скажи, я тебя сразу вытащу!

— Да я уже! — успел крикнуть медоход. — Бульк!

Он ушел под воду и пустил пузыри.

— Чего? — с беспокойством переспросил Чудя. — Я что-то не разобрал, что ты говоришь… Молчит. Обиделся что ли?

Веприк в ужасе заметался в узком проходе, потом догадался веслом отгрести парус в сторону. Тут же Добрило восстал из морской пены, как греческая богиня любви Афродита, которую они видели нарисованной в бане у Мирослава. Сложив руки на груди кренделем, богатырь понуро возвышался в месте своего недавнего утопления, потому что глубина там была ему по пояс. Толпа на причале свистела и хохотала.

— Ох, вы и скоморохи, мужики, — радостно зашумел ветер. — Люблю я вас! А теперь хватит баловаться, пора в дорогу!

Бортник попытался влезть назад в лодку, наклонил ее, Чудя повалился вперед и оказался прямо у Добрилы в объятиях. Могучий березовец с отвращением поглядел на мужика у себя на руках и хотел было сунуть его на место, но сверху на них свалился Веприк, бортник не удержался и все трое плюхнулись в воду. Народ смеялся до слез и Дунька, предательница, тоже. Мокрые и озябшие, березовские мореходы подтащили свой корабль поближе к берегу, ни на кого не глядя забрались на борт и мрачно уселись там на лавках. Сурожцы, количество которых на берегу возросло до сотни, хихикали и ждали, что будет дальше.

— Парус надо достать, — решил Веприк и потянулся за веслом. Лодка покачнулась. Чудя снова едва не упал.

— Не надо! — торопливо воззвал Стрибог. — Сиди, где сидишь. Обойдемся без паруса… И знаете что — весла тоже выкиньте, а то неровен час по себе стукнете…

К великому изумлению и радости зрителей из лодки вылетели оба весла. Сурожцы покатывались со смеху, любуясь на неопытных мореплавателей, показывали на них пальцами и кричали какие-то обидные слова. Березовцы, красные, словно вареные раки из ближнего прудика, нахохлились и сделали вид, что отдыхают. «Курицу» медленно прибивало к берегу. Зрители вытягивали шеи, надеясь, что из лодки опять кто-нибудь вывалится.

Над водой потянуло ветерком. Лодка остановилась и выровнялась носом в открытое море. Березовцы переглянулись и ухватились руками за скамейки. Новое дыхание ветра продвинуло старенькое суденышко на несколько шагов от причала. Толпа любопытных примолкла: гнилой кораблик без паруса и без весел, кажется, собирался уйти в морское плавание. Ветер задышал настойчиво и ровно, и, повинуясь его воле, «Курица» плавно заскользила вперед. Зрители разинули рты, начали тереть глаза и щипать друг дружку, чтобы проверить, не во сне ли творится такое чудо. Березовцы обрадовались и показали насмешникам на прощание немного посиневшие от холода языки.

— Смотрите-ка — Мирослав! И Лиса! И еще какой-то дядька — кричат нам, руками машут. Дерутся вроде… Волнуются. За нас не бойтесь! — закричал Веприк. — Мы со Стрибогом — слава ему! — не пропадем!