Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал - [41]

— Где? — вытянули шеи мужики, думая, что животное тычет себе под ноги, где, наверно, прячется какой-нибудь малюсенький верблюдик, специально сотворенный Велесом как свидетельство его силы и мастерства.

— Я! — заорал верблюд.

— Слава тебе!.. — закричали все присутствующие в один голос. Дальше — кто сказал «Велесе», а кто — «верблюде».

— Я прислал вам в помощь этих чудесных животных! Они сильнее быка и могут с легкостью передвигаться по глубокому снегу. На спине у них жировые запасы в виде горбов, так что верблюды могут целых две недели прожить без корма. Посмотрите в корзинах — там есть все, что нужно для вашего путешествия: сушеные фрукты, хлеб, мясо, горшки, ножи, лук со стрелами, ковры, ветки для костра и прочее. Видите длинные колья, привязанные к бокам одного из верблюдов? Это юрта — кочевой дом, как у печенегов. Ее можно собирать в дороге и накрывать коврами, а потом разбирать и везти дальше.

— Слава тебе! — хором ответили березовцы, роясь в огромных круглых корзинах, висевших у верблюдов с каждого бока.

Чудя открыл одну корзину и обнаружил пару больших свекол, засунутых, видимо, запасливым Гляделкой поверх горшков с едой. Гляделка кротко моргнул голубенькими глазками. Чудород быстро прикрыл корзину и погрозил верблюду пальцем.

— Курага, чернослив, сушеные финики, дыня в сахаре, изюм, жареные бананы, маринованные грибочки… — перечислял Велес. — Персики в меду, яблоки моченые, соленые огурцы… не мешайся, бабуся, и банан на место положи!.. про яблоки моченые я говорил?

Ушибевна разинула свой людоедский рот и заныла:

— Подарки царские кому попало раздают, а меня, бабулю, и забыли. Бабуля старенькая, никто ей не поможет, сироток ее не пожалеет…

И великаны Безобраз с Кривоногом загудели самым подлым образом:

— Никто нас не пожалеет, сироток…

Ладно, ладно, — поморщился говорящий верблюд. — Пусть корова ваша старая весной сама собой опоросится.

— Чудо! — радостно сказал Добрило.

— Конечно, чудо, — с недовольным видом подтвердила Ушибевна. — Коровы-то телиться должны, а не пороситься!

— М-да, — пробормотал Велес. — Но теперь уж ничего не поделаешь, слово мое крепко. Ничего, разок опоросится, небось не умрет.

(И действительно: по весне ушибеевская Милка родила восемнадцать розовых здоровеньких поросяток. К большой, между прочим, радости своих хозяев.)

— Ну, прощайте. Скатертью вам дорога, — пожелал звериный бог.

Плюнька несколько раз удивленно пожевал волосатыми мягкими губами, но больше слова из него не шли. Плюнька подумал и потянулся за соломой на крыше.

— Удивительное дело, — молвил Чудород. — Нас никто не спросил — снарядили нас в дорогу и счастливого пути пожелали. На ноги поставили, значит, петь-плясать заставили! И правда чудо чудное!

— Да, — согласился с ним Добрило. — Похоже, пол-Киева ждут-не дождутся, когда мы в Африку уедем. А там уж все соберутся и помогать начнут: и греки, и войско княжеское, и Аника-воин, пожалуй, тут же отыщется!

— И Илья Муромец, — добавил Чудя.

— Так что — едем? — спросил Веприк.

Оба его товарища ухмыльнулись и дружно кивнули.

— Бабуля, — обратился с просьбой к хозяйке Добрило, — ты бы сенца животным нашим выдала… или хоть соломки. Мы заплатим! Хочешь серебром, хочешь мехами.

— Хочу! — сразу оживившись, блестя от жадности маленькими глазками сказала Ушибевна. — И серебром хочу и мехами. И золотом и алмазами. И — что еще у вас там есть?

Весь день путешественники знакомились с верблюдами и устраивали их на ночлег: гладили и чесали мохнатых животных, дивились их росту и гордому виду, кормили, водили по двору за уздечку, рассматривали подарки в корзинах. Потом осмелели: посадили Дуняшку верхом на Белку, между высокими горбами и долго ее катали. Горбатка сам подошел к Веприку и, подогнув сначала передние, а потом задние ноги, улегся на землю перед ним. Юный березовец с опаской устроился между горбами и ойкнул от страха, когда верблюд встал, высоко подняв седока на себе, гораздо выше, чем на лошади или на заборе. Веприк сначала все хватал в обнимку передний горб и сползал то на один то на другой бок — под хохот товарищей, но Горбатка вышагивал так плавно, что мальчик скоро перестал бояться.

— 22 ПОРА В ДОРОГУ

— Радость-то какая вам привалила, — выйдя во двор, сказала Ушибевна. — Отпраздновать бы надо… Прошу к столу, гости дорогие!

Немало удивленные, березовские путешественники последовали за ней в хозяйскую избу и нашли там большой струганный стол, а на нем — одинокую мисочку со вчерашней постной кашей и сырую свеколку, скорее всего, отнятую хозяйкой у одного из верблюдов. За столом, с ложками наготове, сидели уже Кривоног с Безобразом.

— Это что за праздник такой? — пробурчал Добрило. — На столе-то пусто!

— Ась? — тут же вскинулась Ушибевна. — Старая я бабуленька, слышу плохо — что ты там говоришь? Угощенье не нравится? Так ведь не все ж подарки бесценные от богов каждый день получают! Мы-то люди бедные, что имеем — все с гостями делим!

Бабка облизнулась и выжидательно уставилась на пришедших. Помолчали…

— Где ж мне, бабушке, разносолов-то взять? — уже начиная сердиться на недогадливых слушателей, опять принялась причитать старуха. — Ножки-то у меня старенькие, ручки-то — старенькие, слабенькие…