Как в индийском кино - [59]

– А он вообще нормальный? – с подозрением спросила я.

– Точно не псих, уж в этом-то я разбираюсь, – заверил он меня.

– Чем он занимается? – поинтересовалась я.

– Артистом в нашем ТЮЗе был, – докладывал Венчик. – Жена тоже артистка, сынок имелся, да только все в прошлом, потому что сгубило его кино.

– И не его одного, судя по тому, что и как сейчас снимают, – хмыкнула я. – Тут у кого угодно крыша поедет, что у авторов, что у зрителей.

– Телевизора не имею, и этим счастлив, – поддержал меня Венчик. – Так вот он нам про съемки рассказывал, как режиссеры с операторами работают, про сложный грим… Интересно было слушать.

– Название фильма не говорил? – уточнила я.

– А как же! «Двойник дьявола», – сообщил мне он.

– Что-то такое смутно припоминаю, – сказала я. – Видела мельком, когда с канала на канал переключала. Мистика, кажется?

– Точно! – подтвердил Венчик. – Вот этого самого двойника Антон и играл. Только то ли мистика эта самая ему так на мозги подействовала, то ли еще чего-нибудь в голову ударило, но возомнил о себе невесть что!

– Это называется зазвездился, – подсказала я ему.

– Тебе лучше знать, – отмахнулся он. – Только, вернувшись со съемок, решил Антон, будто он гений и ему все позволено. В театре со всеми разругался и ушел в вольные художники – не иначе как надеялся, что приглашения на съемки косяком пойдут.

– Они не пошли, а вот он покатился, – поняла я и покачала головой. – Беда с этими непризнанными.

– И выбрал Антон путь великорусского лечения от душевных страданий… – трагическим тоном продолжил Венчик.

– Короче говоря, начал пить, – подытожила я, не дожидаясь окончания его выспренной тирады, а то ведь и до притчи было недалеко.

– Ну зачем же так сразу? – укоризненно спросил меня он и объяснил: – Всерьез он запил уже потом, а сначала выпивал для снятия стресса в результате…

– Можешь не продолжать, – прервала его я. – Жена забрала сына и ушла, а Антон, оставшись один, пустился во все тяжкие.

– Не один он остался, а с матерью. Они у нее жили, – поправил меня Венчик.

– И где? – перешла ближе к теме я.

– На Челюскинцев, – сообщил он самым будничным тоном, а я…

Услышав это, я замерла, и у меня перехватило дыхание – эта улица тоже находилась на «Мельнице» и шла перпендикулярно Чкалова, где на углу и находился единственный в этом районе супермаркет, возле которого Назаров подкараулил Вадима. Наверное, вид у меня был до того ошарашенный, что Венчик даже перепугался.

– Матушка Татьяна Александровна! – суетился он вокруг меня. – Да тебе никак плохо стало? Побелела-то как! Ты сядь, сейчас водички дам. Пей, не бойся, из бутылки она, не из крана.

Я попила воды, отдышалась и уже совсем с другим отношением к словам Венчика спросила:

– Что ты о нем еще знаешь?

– Мать померла у него не так давно, – рапортовал он, по-прежнему стоя возле меня наготове со стаканом воды в руке. – Стеснялся он ее, говорил, что она совсем из простых.

– Вот поганец! – взорвалась я. – Он же, как я понимаю, на ее деньги жил и пил! Интересно, на что он сейчас пьет?

– Говорят, вещи продает, – увидев, что я пришла в себя, Венчик тоже успокоился и поставил стакан.

– Которые мать и наживала, – зло бросила я. – Ты сам его когда последний раз видел?

– Давно, где-то месяц назад, – махнул рукой он. – А приятель мой… Ну, которому я фото показывал, сказал, что Антохи тоже давно не видел.

– Что, тоже месяц? – уточнила я.

– Да нет, недели две или около того, – подумав, сказал Венчик.

– Этот приятель тоже на «Мельнице» живет? – спросила я.

– Зачем? – удивился Венчик. – Здесь недалеко обретается.

– Так, где же вы с Никитиным встречались? – удивилась я.

– Да он сам сюда в центр ездит, – сообщил он. – Не любит он свой район, наверное, его тоже стесняется. А я так считаю, что напрасно – это же его маленькая родина.

– Венчик! Не философствуй! – поморщившись, попросила я и, встав, решительно заявила: – Пошли искать твоего приятеля.

– Зачем? – вытаращился на меня он.

– Точный адрес узнать, – злясь на его непонимание, объяснила я.

– Обижаешь ты меня, матушка! – всплеснул руками Венчик. – Неужто я заранее не выяснил? Да и все остальное, что он про Антоху знал, я тебе пересказал. Вот все как есть записал, – с этими словами он протянул мне листок бумаги с адресом Никитина.

Расплатившись с Венчиком, я вышла, села в машину и крепко задумалась – а надо ли мне это? «Брось, Татьяна, не лезь в эту историю. Она уже закрыта, и слава богу, что для тебя все благополучно закончилось. Не буди лихо! – уговаривала я себя, но мое вечное стремление дойти до конца активно сопротивлялось, и я сдалась. – Ну ничего же страшного не произойдет, если я съезжу к этому Никитину. Предположим, я хочу, чтобы он для моего племянника на Новый год деда Мороза изобразил, а то, что племянника у меня нет, никому знать не полагается». Уговорив себя таким образом, я поехала на «Мельницу». Нужный дом, как я и ожидала, оказался хрущевкой, внешний вид и подъезд которой откровенно свидетельствовали о том, что жильцы там еле-еле сводят концы с концами – мельзавод-то давно уже не работал. Ткнув пальцем в кнопку звонка квартиры Никитина, я уже не отпускала ее – если человек лежит пьяный, то деликатным методом его не разбудишь. Я стояла уже минут пять, но безответно. Я уже дозревала до того, чтобы пойти испытанным способом, то есть по соседям, когда соседняя дверь приоткрылась, и немолодой женский голос очень неласково спросил меня через щель: