Как укротить сердцеедку - [6]

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра утром.

У нее все внутри сжалось.

– Надеюсь, ты сможешь справиться с тем, из-за чего вы с отцом отдалились друг от друга.

Никандрос взял ее за руки и разжал ее ладони.

– Мы оба знаем, что это невозможно. Ничто не сможет уменьшить пропасть, которая образовалась за столько лет. Мне бы хотелось сказать Андреасу, что мне нет дела ни до него, ни до отца, ни до Дрэкона, но я не могу.

Стоило Мии подумать, что она хорошо изучила его, и тут он говорит такие вещи. В его глазах была горечь, даже боль. Но Мия не собиралась спрашивать, почему он отдалился от своей семьи, которая, судя по всему, что-то для него значила.

– Похоже, я настоящий слабак, – насмешливо заметил Никандрос.

– Или у тебя серьезные проблемы с комплексом героя, – попыталась рассмешить его Мия. Ведь Никандрос, несмотря на всю свою неприязнь, приехал поддержать ее на пресс-конференции. Судя по всему, этот мужчина знал, что такое ответственность. – В каждой семье есть какие-то сложности, – добавила она. – Но если у тебя есть возможность отказать брату, ты должен воспользоваться ею.

– Ты тоже не в ладах с родственниками?

Она пожала плечами, избегая его взгляда. Зачем ворошить прошлое друг друга, если завтра они расстанутся, чтобы больше никогда не встретиться.

Непреложным было то, что Никандрос, казалось, нуждался в ней не меньше, чем она в нем, – и этот факт придал ей смелости.

Мия завороженно смотрела, как его длинные пальцы поглаживают кожу ее рук, и ей хотелось зарыться в его объятия.

– Я пока не хочу прощаться.

Никандрос замер.

– Если тебе нужно плечо, на котором можно поплакаться, поищи в другом месте, – чуть сердито бросил он. – Есть граница между тем, чтобы бросать себе вызов, и тем, чтобы мучить себя, и я уже давно пересек ее.

Мия обняла Никандроса за плечи, приподнялась на носочках и прижалась губами к уголку его губ, а потом покрыла поцелуями линию его подбородка. Затем она едва коснулась его щеки и снова прижалась к уголку его губ.

Когда Никандрос встретился с ней взглядом, его голубые глаза потемнели, словно штормовое небо. Мия испугалась, что он оттолкнет ее, и прильнула к его губам, и ее тут же бросило в жар.

Виски и страсть – на вкус Никандрос был похож на грех, скрытые желания, которыми она никогда не увлекалась.

Мия давно не целовала мужчину, но сейчас ей казалось, что этот поцелуй был неизбежным с того самого момента, когда она увидела Никандроса, стоявшего посреди толпы, пришедшей на ее пресс-конференцию.

Она смотрела на него с дерзостью, которой никогда не замечала за собой, и осторожно касалась языком его нижней губы. А потом Мия куснула его за губу и чуть потянула ее. Но когда ее язык проник в рот Никандроса, поцелуй изменил свою направленность.

Мии показалось, словно мощное землетрясение качнуло землю под ее ногами. Ее буквально вжало в стальные мускулы и широкие плечи Никандроса, и она начала тонуть в его объятиях. Он раздвинул бедром ноги Мии и крепко прижал ее к себе. Жадный язык Никандроса переплетался с ее языком и разжигал в ее теле такой огонь, что она испугалась и, тяжело дыша, чуть подалась назад.

Одной рукой Никандрос обхватил ее за затылок, а другой сжал ее бедро и притянул к своему словно из камня высеченному телу.

– Мия, не бойся.

Она судорожно выдохнула, ощущая, как его твердое бедро прижималось к ее чувствительной сердцевине. Мия вскрикнула, ее ноги стали ватными. Никандрос целовал ее так жадно, словно она была кислородом, без которого он мог задохнуться.

Его ласки были настоящим бальзамом на раны, глубоко укоренившиеся в ее сердце за время брака с Брайаном.

– Черт подери, я надеялся, что окажусь не прав, – почти что в сердцах бросил Никандрос. – Мне казалось, что мое влечение к тебе меньше, чем оно есть на самом деле.

Он говорил правду. Чем больше они прикасались друг к другу, тем ярче и жарче разгоралась вспыхнувшая между ними страсть. Важно, почему ее тянуло к нему и почему ей хотелось ощутить на себе тяжесть его тела.

Мия просто отдалась на волю своих чувств.

Она погрузила пальцы в его густые черные волосы, вглядываясь в черты его мужественного лица, когда он подхватил ее на руки и понес в свою спальню.

Его комната была в три раза больше ее собственной, с застекленной створчатой дверью, за которой открывался потрясающий вид на океан. В спальне ничего не было, помимо массивной кровати, штор темно-серого цвета и огромного плазменного телевизора.

Мия тяжело сглотнула и заставила себя посмотреть на кровать. Представив себя и Ника запутавшимися в простынях такого же цвета, что и шторы, она густо покраснела.

– Ты напугана, – заметил он, поставив ее на пол.

Ее захлестнула новая волна желания, когда она увидела, как он начал расстегивать свою рубашку, которая соскользнула с его широких плеч и обнажила его мускулистую грудь.

– Я никогда… – Мия запнулась, увидев, как Никандрос нахмурил брови. – И совсем я не напугана, – поспешно возразила она.

– Тогда докажи, – с вызовом бросил Ник.

– Но как?

– Я снял рубашку. Теперь твоя очередь.

Мия подошла к кровати и потянула за край покрывала, когда услышала его резкое «нет».

– Что-то не так? – раздраженно спросила она.