Как учить чужой язык? - [3]
Но к концу XX века у нашего современника менталитет существенно изменился. И старые педагогические технологии вошли в противоречие с нашим выстраданным свободолюбием и независимостью. Классический пример кризиса в современной школе: учащиеся не хотят учиться и не скрывают этого, а учителя, не имея других средств, только усиливают меры принуждения и ужесточают наказания. Вот вам два непримиримых лагеря.
И немного цифр:
В 1997 году 16 % учащихся России подверглись со стороны педагогов физическому, а 22 % — психологическому насилию. Преступность среди детей в России растет в 2 раза быстрее, чем среди взрослых. После окончания младших классов обычной средней школы только 42 % учеников могут без ошибок переписать один абзац текста, только 51 % могут правильно перемножить два трёхзначных числа.
Но вернемся к языку, вернее, к этой странной паре — ребенок и чужой язык.
Нужно сразу оговориться. Во-первых, мы не рассматриваем вынужденную меру — переезд надолго в другую страну. Во-вторых, в этой главе ребенок — это существо в возрасте до 11–13 лет. Далее для чужого языка это не ребенок, это взрослый.
Язык и ребенок — это очень сложная и ответственная тема. Ребенок не в состоянии сам себе подобрать методику и технологию. И массовые системы обучения тоже не смогут. А смогут — или очень тактичный и чувствительный преподаватель, или такие же родители.
Если вы, будучи родителем, не в состоянии подобрать ребенку форму и метод обучения, а ребенок случайно не найдет их в начале обучения сам, то язык у него не пойдет. В этом случае важно оставить попытки, иначе у ребенка может сформироваться стойкое убеждение, что язык выучить невозможно, что говорить на чужом языке — стыдно и неудобно, что язык — это для уникумов.
В общем-то, от такой системы обучения и страдает вся страна, граждане которой обожглись в детстве и теперь глохнут в моноязычии.
Язык можно учить в любом возрасте, не только в детстве. Чем дальше от детства, тем больше человек умеет учиться. Пусть ребенок повзрослеет, прочтет, например, эту книгу, подумает, все взвесит. Может, к этому времени он решит, что оно ему и не надо. Ведь язык и ребенок — это, конечна проблема амбиций родителей (если это не иммиграция). Но родительское честолюбие можно как-нибудь и по-другому удовлетворять.
Теннисом, например. Весьма современно, кстати, и для здоровья полезно.
Вопреки распространенному мнению, очень трудно в детстве сделать ребенка двуязычным. Он маленький.
Ему надо развивать свой собственный языковый аппарат. Ему нужно много разнообразной лексики: дворовой, бытовой, сказочной. Ему нужен один базовый язык. И на его основе маленький человечек сможет начать детально осознавать мир и себя в нем. А так, при одновременном втирании двух языков, может не получиться ни одного базового.
В эмигрантских кругах это сплошь и рядом так и происходит, даже среди взрослых. Ни Шекспира в подлиннике не понимают, ни Пушкина. И не хотят. И не замечают того, что не хотят, что лексика их — две тысячи слов на одном языке и тысяча на другом.
Что можно рекомендовать непоседливым родителям, желающим таки помучить чадо вторым языком? Игровые формы. Особенно полезно играть сразу с несколькими языками. Не бойтесь, что в голове ребенка будет каша из слов, — главное, пройдет боязнь сложности чужого языка.
Язык — это должно быть весело и прикольно. Многоязычие разблокирует боязнь и подарит ощущение свободы.
И то и другое очень важно для будущей жизни. Пусть хоть несколько слое или фраз на чужом языке — но знать.
Так и получаются европейские дети, которые говорят, хоть и плохо, на нескольких соседних языках при одном родительском базовом.
И о произношении. Дети так легко начинают подражать чужим звукам! И очень точно. Вот этим надо пользоваться.
Пусть знают всею несколько фраз, но с правильным, точным произношением. Пусть гримасничают, бякают, мякают, имитируя чужую речь. Даже это поможет в будущем освоить язык, снять напряжение и стеснительность.
Почему большинство россиян не говорит на иностранных языках? Ведь все мы учили иностранный в школе, многие — в институте и на всевозможных курсах. Если посчитать все затраченное на обучение время, получится приличный кусок жизни. Так почему же при этом такой печальный результат — 13 человек на тысячу?
Лет 15 назад этот вопрос никого не интересовал. Но поднялся железный занавес мы начали ездить по миру — кто-то больше и дольше, кто-то реже и короче. И тогда мы с удивлением обнаружили, что против нашего сказанного с напряжением «Му name is Vasia», европейцы, например, спокойно объясняются, кроме родного, на английском и еще на паре языков. Тут уж начинаешь гадать; то ли мы такие тупые, то ли нас не так учили?
Ну, насчет тупости — это не про нас. Сами европейцы теперь жалеют, что так думали. Значит, нас не так учили. Возможно. Логично. Но и мотивировок у нас не было устойчивых. Это в Европе, где через час езды на машине попадаешь в другую языковую среду, приходится приспосабливаться. А у нас чужой язык как средство общения не важен. Действительно, с кем?
