Как стать волшебником - [41]

Папа достал бумаги и подал некоторые из них Толстому со словами:

— Давай еще раз быстро просмотрим, хотя по-моему, и так все ясно.

Толстый лениво полистал, потом положил бумаги на стол.

— Я не чувствую необходимости торопиться с этим договором. По-моему, тут кое-что не вяжется.

— Давайте рассмотрим по пунктам, что именно, — продолжал папа, отодвигаясь от него к спинке стула.

Янеш с удивлением слушал их, делая впрочем вид, что всецело занят мороженным. Оказывается, папа говорит с Толстым, как с визуалом! То есть, по своей системе. А ведь Толстый — кинестетик. И они так не договорятся! Они веь даже не понимают друг друга. Вот почему глядачи, слухачи и прочие постоянно воюют. И как это просто — слушай, смотри и говори со своим партнером на его языке.

Янеш так погрузился в свои мысли, что не сразу понял, что мама уже в третий раз толкает его под столом.

— Извините, — сказал Янеш, — папа, можно тебя на минуточку?

Недовольный тем, что их прерывают, папа встал:

— Пойдем.

Они шли к туалету. И Янеш решился:

— Пап, — сказал он, — этот Толстый, он ничего не видит, он чувствует. Поэтому он тебя не понимает. С ним нужно говорить медленней и еще касаться его. Расскажи ему, что он ощутит.

Папа аж остановился от неожиданности.

— Откуда ты знаешь?

Янеш пожал плечами. Он был слишком взволнован, чтобы объяснять.

— Яйца курицу учат, — проворчал папа.

— Ты, пап, не курица, — сказал Янеш из-за дверцы, — ты, наверное, петух.

Но папу и этот вариант не устроил. Положение было серьезным. Ему позарез был нужен этот договор, подписание которого откладывалось. Раз за разом. И папа пустил в ход «тяжелую артиллерию» — ужин с семьей. И опять все срывается.

Возвращаясь к столику, папа был заметно огорчен.

— С облегчением, — сказал Янешу Толстый.

— Спасибо, — смутился тот и вновь принялся за мороженное.

И папа решился.

— Знаете, — сказал он, обращаясь к Толстому и слегка касаясь его руки, — я чувствую, что мы можем легко разрешить все разногласия.

Толстый удивленно посмотрел на него и взял бумаги со стола.

Папа улыбнулся и придвинулся к нему ближе. Обговорив две-три непонятные для Янеша вещи и почти ничего не изменив, они поставили свои подписи. Папа вздохнул с облегчением и искренне сказал:

— Ну вот, как гора с плеч.

— С облегчением, — как бы про себя произнес Янеш.

И все засмеялись. Атмосфера явно потеплела.

Прощаясь, мама сказала Толстому:

— Приятно провести вечер в такой теплой компании.

Толстый польщено улыбнулся:

— У вас чудесный мальчуган. И толковый муж. Терпеть не могу, когда на меня давят, но он, кажется, к каждому может подобрать ключик.

Мама улыбнулась. Она была довольна и вечером, и переговорами. Ее интересовал только один вопрос — как Олег догадался, что нужно говорить другими словами?

И пока Янеш умывался перед сном, она спросила:

— Дорогой, проясни для меня одну вещь. Как ты догадался, что нужно использовать другую систему в разговоре?

Папе ужасно не хотелось признаваться, что ему подсказали, и он ответил:

— Не знаю, как-то автоматически получилось.

Мама покачала головой, но ничего не сказала. Взрослые папы, они как мальчишки, только в костюмах. И делают вид, что они строгие, важные и все знают. И им ужасно не хочется признавать свои незнания или другие упущения. Не верите? Понаблюдайте за своим папой. Конечно, со временем и папы взрослеют и мудреют, но тогда они уже становятся дедушками. И в это не верите? Тогда сравните своего папу и дедушку.

Янеш уже лежал в постели, когда мама зашла поцеловать его на ночь.

— Ма, а правда у папы здорово вышло? — спросил он.

— Ты подсказал, — догадалась мама.

— Ну, немножко. Ма, а почему люди, когда разговаривают, то не обращают внимание, каким языком пользуются их собеседники?

Мама задумалась.

— Ну, во-первых, ты тоже так поступал, пока не узнал, как нужно. Вот и люди не знают.

— А папа? Папа знал?

— Вообще-то знал, но забыл. Это бывает и у тех, кто знает. Человек настолько занят тем, что сам говорит, и тем, что потом скажет, что почти не слушает другого.

— Я думал, так только у детей, — разочарованно сказал Янеш.

— Увы! Взрослые в этом тоже дети. Люди предпочитают слышать то, что им слышится, а не то, что им говорят. Поэтому и ловятся на крючок.

— А как же быть?

— Просто будь. Ты — знаешь, я — знаю. Смотри, слушай, ощущай. И поступай в соответствии с твоими знаниями. Только помни — большие знания — большая власть. А большая власть — это всегда большой спрос. Ну, ты у меня умненький, разберешься, — и мама поцеловала Янеша; — спи спокойно, роднулька моя, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Янеш. И уснул.

Глава XIII

Проснулся он от того, что Мусьма, потягиваясь, запустила свои когти в его колени весьма ощутимо. Почувствовав, что Янеш вздрогнул, кошка тут же убрала когти и потерлась пушистой мордочкой о его подбородок, как бы извиняясь. Она спрыгнула на пол и шуршала сзади, выбираясь наружу.

Янеш решил немного прибраться. Весь пол кабинки был усеян крошками и кусочками от вчерашнего ужина. Янеш осторожно стал сметать все к шлюзу, а Мусьма — убирала мусор дальше. Янеш еще раз махнул веточкой, и что-то загремело. И тут у него душа ушла в пятки — этим «чем-то» был Хрустальный Язык. Янеш удивился, откуда он здесь, но поразмыслив, вспомнил, что там в колодце, перед тем, как спасать котов, он поймал манипулятором что-то сверкающее. Тогда было не до того, а вот теперь… Янеш осторожно протер Язык платком, очищая его от пыли и налипших крошек. Да, искуснейший мастер сотворил все эти вещи! Полюбовавшись еще не много, Янеш завернул Хрусталь в тот же платок. Потом, подумав, достал Глаз и Ухо и все три предмета разместил у себя на поясе. Пора было ехать. Коты уже позавтракали и закончили умываться. Мусьма влезла в кокон к Янешу, Торстур пристроился сзади, на манипуляторе, и кокон тронулся.