Как стать волшебником - [11]

Рассмотрев все это внимательно, Янеш понял, что это карта тех самых стран, где им придется проходить.

Наохотившись и основательно подкрепившись, вернулись пушистые и тоже стали рассматривать карту и диск, на котором было вот что.

— Это те самые знаки, что мы искали с Люсиндой, — сказал Янеш.

— А что это значит: «среди глаз безглаз»? — проворчал Торстур.

— Наверное, это условие такое. Видишь, здесь на диске у человечка глаза завязаны? Он без глаз. А среди глаз — это значит в стране глядачей. Они ведь все понимают через глаза, — рассуждала умненькая Мусьмочка.

— Разве это плохо? — удивился Янеш.

— Не плохо, конечно, но однобоко. Они поэтому и не могут меж собой договориться. Ну, что готов? Завязывать глаза?

— А почему это мне?

— Видишь, на диске человек нарисован? А мы не люди, мы — Пушистые!

С этим было сложно спорить. И Янеш покорно дал завязать себе глаза той самой тряпицей, в которую был завернут сверток. Тряпица легла весьма удобно, будто для этого была предназначена.

— Погодите, — вдруг сказал Янеш, — снимите с меня эту тряпку, я же еще не позавтракал!

— Действительно, — спохватился Торстур. И он попытался снять с головы Янеша повязку. Но не тут-то было. Древняя тряпочка держалась, как влитая. Янешу это очень не понравилось. Да и кому бы понравилось?

— Значит, обратной дороги нет, — глубокомысленно изрек Торстур.

— И как же я теперь? Я же голодный!

— А ты что, глазами ешь? — ехидно осведомилась Мусьмочка.

— Нет, ртом. — засмеялся Янеш.

— Ну так и ешь ртом. Вот твой мешок, — и она ловко поддела белой лапкой завязку.

Янеш засунул руку внутрь и достал что-то мягкое на ощупь. Понюхал. Пахло вкусно, пирожками. Собственно это и был пирожок. С капустой. За ним последовал еще один и еще. Когда Янеш вынул руку в четвертый раз, раздалось тихое хихиканье. Тогда Янеш осторожно понюхал то, что держал в руке. Пахло вкусно, земляникой и чем-то еще. Он уж хотел было откусить, но тихое хихиканье перешло в откровенный хохот.

— Ой, не могу, — заливалась Мусьмочка, — он и мыло съест.

— Не, не съест, только покусает, — задыхаясь от смеха, вторил ей Торстур.

Янеш швырнул мыло опять в мешок и сердито сказал:

— Все, наелся. Пошли.

И они пошли. Вернее — пушистые пошли, а Янеш тут же врезался в ближайшее дерево. Звук был — что надо. Гулкий такой. Янеш аж присел от неожиданности.

Мусьма озадачено посмотрела на него и мурлыкнула:

— Забудь про глаза. Ногами смотри. Чувствуешь, вот тропинка? Если шагнешь с нее — будет трава. Она совсем другая на ощупь.

Теперь дело пошло лучше. Иногда Янеш, правда, сбивался, но тут же возвращался на тропинку, которая пролегала вдоль ручья, который насмешливо журчал и подпевал птичкам, которые весело щебетали где-то на деревьях, под которыми проходил Янеш, который обо всем этом и думал.

Солнышко уже начало основательно припекать, когда раздалось вдруг гулкое топанье, и чей-то голос сердито произнес:

— Стой, кто такие?

Янеш обернулся, но ничего, конечно, не увидел. А кто бы мог увидеть с завязанными глазами? Зато было отчетливо слышно сопение. На эти звуки Янеш и двинулся. Помощники шли рядом, едва касаясь ног пушистыми боками. И вскоре носы всех троих уловили запах чесночной похлебки и сапожной ваксы. Запах был столь густ, что Янеш счел за благо ближе не приближаться.

— Кто такие? — еще раз повторил голос, — и что надо?

— Открой глаза пошире. — важно произнес Торстур, — это же сам кверхногий волшебник.

— Так он же еще мальчишка, — недоверчиво произнес голос.

— Это он притворяется, — нашлась Мусьмочка, а Торстур сурово спросил:

— Хочешь, он сейчас драконом притворится? Это у них, у волшебников, запросто. Голодный дракон — это то еще зрелище…

— А чего это — голодный-то?

— А завтракали-то мы рано, а солнышко уже к обеду, — решил вмешаться Янеш.

— А чего это волшебник с завязанными глазами? — все продолжал выспрашивать обладатель сердитого голоса.

Торстур наступил Янешу на ногу.

— Не обязательно видеть, что бы знать, — нашелся Янеш, — вы вот на мосту стоите, утром похлебку чесночную ели и сапоги ваксой чистили… А теперь вот в затылке чешете, — засмеялся Янеш, услышав новые звуки.

— Ну да, ну да… Вы, стал быть волшебник, а я смотритель моста. Всевидовские мы… Голодные, стал быть, ну да. Во Взглядоград идете, стал быть? Ну пойдемте, посмотрим, чего старуха моя на обед покажет. И ваших голодных драконов, стал быть, тоже возьмем. Идемте, стал быть, глядарь волшебник.

Обе идеи, и про Взглядоград, и про обед — были восприняты с должным вниманием, и подошвы их ботинок весело застучали по деревянной мостовой деревни Всевидовки.

Весть о глядаре волшебнике разлетелась во мгновение ока, и когда компания вошла к смотрителю, их уже ожидало совсем не малое количество народа.

Старуха на обед показала щи, кашу и яблочный пирог. Да и остальные всевидовские пришли не с пустыми руками: кто принес рыбы, кто блинчиков, кто сладкой наливки.

От наливки наши путешественники отказались, а остальное угощение уплетали за обе щеки. Ну и о разговорах, само собой, не забывали.

Выяснилось, что завтра во Взглядограде его сиятельство Окотан IV дает бал в честь кверхногого волшебника. Потому и не удивителен их приход — дорога-то во Взглядоград одна и та через Всевидовку проходит. Дивно другое — почему глядарь волшебник не по мосту шел, а по берегу, хотя все знают, что из Одноглазья — одна дорога. И откуда тогда они шли, если не с хутора? И почему это на глазах у волшебника повязка? Ведь не слеп же он?